Кот, естественно, не только не ответил, но даже не посмотрел на меня.
Звук лодочного дизеля отражался от стен домов, нависавших над Морицкаде, возвращался ко мне, заставляя постоянно оборачиваться — казалось, что какая-то лодка идет следом, чуть ли не прямо за нашей кормой.
Поворот канала, еще один — и простор гавани, причем гавани не грузовой, а какой-то… несерьезной. Вроде и большая, а пришвартованы вдоль берегов одни жилые баржи, такие же, как у меня, антикварные лодки, старые шхуны… а может, так и положено было, чтобы ничего современного здесь не держать? Очень даже допускаю. Такие города всегда свой исторический облик всеми силами охраняли, вполне могли такой закон принять.
Ну да, верно, я выскочил восточней гаваней грузового порта — он уже закончился. Здесь была огромная марина между искусственными полуостровами, застроенными, как я понимаю, дорогим жильем по принципу «отдельному таунхаусу — отдельный причал». Неплохо здесь жить было, наверное, если море любишь.
И здесь движение, люди, здесь уже надо следить за тем, чтобы не столкнуться с другой лодкой, — их тут много, снуют во все стороны. Глянул на карту, увидел, что подхожу к какой-то Эртсхавен, ограниченной со стороны открытого моря островом, связанным с землей двумя узкими дамбами… нет, мостом и дамбой. Не может быть, чтобы здесь люди не обосновались: люди в таких местах удивительно предсказуемы. Есть легко обороняемый кусок земли — точно пристроятся.
Так и есть, у берега метра свободного пространства нет, по набережной люди ходят, где-то даже музыка играет, аж сюда слышно. Точно, форпост живого человечества на границе мертвого города. До меня по-прежнему никому дела нет, ну и не надо. Да и что ко мне докапываться — я же мимо иду. Если бы к острову пристать решил, то, возможно, и отношение бы изменилось, как знать.
Ну все, до Мюйдена теперь рукой подать, скоро буду.
15 июня, пятница, день. Мюйден, окрестности Амстердама
Вход в гавань Мюйдена был необычным — по длинному «рукаву», образованному двумя параллельными волноломами, или как эти стенки правильно называются, я не очень в курсе. Два человека в полицейской форме, не спрашивая ни о чем, показали место у причала напротив автостоянки, помогли пришвартоваться — и только потом задали вопросы о том, кто я такой и зачем сюда прибыл. Ответ «пожить несколько дней и закупиться необходимым» их вполне удовлетворил, посоветовали разве что заново почитать плакат с городскими правилами. А я его и так уже почти наизусть выучил.
Гостиница была теперь не нужна: лодка для жилья очень даже пригодна — настоящая дача, тут со всей семьей жить можно, да и с Тигром не надо было расставаться. А кто еще со мной остался? Кот вытянулся на крыше рубки и оттуда обозревал окрестности с таким гордым видом, словно он их только что все купил, от моря и до самого горизонта.
Мюйденский замок возвышался как раз напротив того места, у которого я швартовался, как бы намекая на то, что надо туда зайти и уточнить по поводу обещанной награды. Не суть важно какой — мне все сгодится, я не гордый. В городке торжище имеется неплохое, и там любой ненужный товар можно превратить в нужный.
Чтобы добраться до замка, надо было обойти большую часть городка: мост здесь один. Вот я, прихватив с лодки велосипед, неторопливо поехал, глазея по сторонам и опять подспудно наслаждаясь самой настоящей мирной жизнью вокруг. Такого я не испытывал с тех пор, как покинул Мак-Кензи, что в округе Генри, штат Теннесси. Там был последней островок нормальной с виду людской жизни. И вот теперь опять… жить бы вот так же, только в России. Есть такое место? Чтобы по улицам ходить, чтобы в выходные с семьей куда-то выйти пообедать можно было, чтобы были друзья и возможность пригласить их в гости или в гости напроситься. Много ли человеку на самом деле надо?
Ходят люди туда-сюда — кто с пустыми руками, кто несет что-то, — на велосипедах катаются, у лодок, какими весь берег уставлен, что-то делают, разговаривают — живут, в общем. Смотришь на них — и тот мрак в душе, что навалился после поездки по каналам, среди мертвых городов, понемногу развеивается. Тут оазис, тут покой, тут настоящая безопасность, а ведь так хорошо просто расслабиться. Избавиться от ощущения постоянной потребности оглянуться, что-то проверить, не убирать руку далеко от оружия. Подышать. Пожить.
Асфальт сменился кирпичной брусчаткой, улочки стали уже — вошел в старый город. У моста обнаружил сразу несколько работающих баров и ресторанчиков — все маленькое, уютное. Внутри еще пусто: рабочий день в разгаре. На набережной крошечный, всего на четыре прилавка, цветочный рынок. Ну да, Голландия же. Тюльпанные луковицы в расписных пакетах, какие-то семена вплоть до канабиса, то есть индийской конопли. Кстати, когда в баре сидел — ею не пахло. Не курят или в баре запрещено?
Ага, а это и не мост вовсе, это шлюз. Если бы каналами на Мюйден целился, как поначалу и собирался, то не прошел бы. Хотя пропустили бы, наверное: вон выше по течению еще суда стоят, много судов.
Переехал на другой берег, покатил, неторопливо крутя педали, обратно, в сторону замка. Обратил внимание, кстати, что «ассортимент» лодок сменился. Если раньше, в каналах, больше было антиквариата и речных, то тут все куда более современное, белое, фибергласовое, — и морское. Наверняка можно было бы найти и для морского путешествия что-то подходящее. Кстати, сколько мне здесь сидеть, «соотечественников» ждать? Получается, что чуть ли не неделю. Ничего себе времени потеряю, я бы так уже до Москвы сушей доехал бы. Правда, с куда большим риском.
Думать, опять думать. Хоть бы кто умный подсказал — мол, «делай так — и ни за что не облажаешься». И гарантию дал. И страховку. Так нет же, хрен в сумку, не выйдет: все сам, все сам, а все рассуждения на песце строены, любая мелочь может их разрушить или извратить. Мелочь, мелочь… кстати, на сколько миль моя лодка способна уйти на одной заправке? Понятия не имею. Это мелочь? Надо выяснить, надо найти кого-то знающего. Я на ней в Питер не собираюсь, а вот знать полезно. Может быть, Вим подскажет нужного человека, если увидеться получится? Может быть. Все может быть. А может и не быть.
Ну вот и замок — все тот же вид с туристической открытки, чуть-чуть испорченный зрелищем выстроенной бронетехники и поста на входе. Пропустили меня легко — стоило сослаться на Вима. Связались с кем-то, пару минут промурыжили в воротах, после чего пропустили в крепостной двор.
У дверей меня встретил Бастиан — суетной, явно чем-то озабоченный, но вполне доброжелательный. Сообщил, что Вима в Мюйдене нет, тот в отъезде на пару дней. Жаль. Еще Баст пригласил вечером по пиву принять, на что я сразу легко согласился. Затем он потащил меня в какой-то тесный кабинет, где мне пожали руку, что-то сказали по-фламандски и выдали чек на действительно внушительную сумму, которую я мысленно сразу пересчитал в патроны и прочее. Итог получился приятный, как «елей, стекающий с головы на бороду».
Не задерживая явно торопившегося куда-то Бастиана, спросил у него о волновавшем: где найти специалиста, способного объяснить, как далеко способна уплыть трофейная лодка. Он посмотрел на меня как бы даже с сожалением и спросил, где именно я пришвартовался и видел ли эллинги с надписями «обслуживание лодок», «сервис» и прочее в марине? Признаться, покраснеть заставил за свою недогадливость.
