Витя тоже светил подвешенным на автомат фонариком, судорожно перебрасывая луч с одной точки на другую, явно опасаясь, что в неосвещаемом сейчас месте немедленно заведется что-то зловещее.
— Спокойней, не мельтеши, — сказал я ему, придержав ствол «калаша», который все время норовил повернуться в мою сторону. — Дверь в машинное открой, я войду.
Сообразил. Запыхтел нервно, но сделал все, как я сказал. Перешагнув через высокий комингс, я повел лучом подствольного фонаря по довольно просторному отсеку, заодно продолжая нюхать воздух. Черт, тут соляркой и еще чем-то таким пахнет неслабо, любой другой несильный запах перебьет запросто, так что… не показатель.
А еще нагромождено всего. Какие-то шкафы, столы, трубы, столбы, все отбрасывает перекрывающие друг друга тени, движущиеся по стенам в такт движениям моего фонаря. Ни черта не просматривается — придется все по шагу обходить, везде заглядывать. Сюрпризы нам точно не нужны, вовсе.
— Дверь прикрой и давай за мной.
— Есть, — уже вполне по-военному ответил Витя.
А дизель-то совсем и небольшой, вот он. Стоит что-то такое на полу, желтое и железное, мне и до пояса не достигающее. Надо же, а какую здоровую посудину двигает. А вообще… чего тут только нет, даже верстак с набором инструментов.
— Вить, электричество добыть как-нибудь можно? — поинтересовался я по ходу досмотра.
— А чего нельзя-то? Если горючка есть, то без проблем: вон генератор, — указал он лучом фонаря. — Можно было и из рубки запустить, к слову. Тут все есть — опреснитель, компрессор…
— А займись, — сказал я, оглядываясь.
Никаких угроз в машинном отделении не обнаружилось. Ни следов крови, ни беспорядка — ничего вообще. Я пригляделся к двигателю, а если точнее, то к табличке на его боку: там год выпуска был обозначен. Две тысячи третий: новый совсем, точно, ремонтировали это корыто всерьез.
За спиной у меня металлически стукнуло, перекинулись какие-то рубильники, затем неожиданно громко затарахтел генератор — здоровый такой красный шкаф, прижавшийся к борту. И сразу же вспыхнули мощные светильники над головой, залив машинное отделение светом.
— Опаньки! — удовлетворенно сказал я. — А теперь следующий вопрос: свет в трюме есть? А если есть, то откуда включается?
— Не может не быть, — сразу заявил Витя. — И выключатели должны быть возле двери.
С этим он не обманул: выключатели нашлись. Возле большого рубильника была табличка «Cargo Hold, Main deck». Ага, то, что и нужно.
— Пошли на палубу: в трюм полезем.
Я не знаю, как шкипер сумел запереть троих мертвецов в грузовом трюме. Может, еще живыми загнал — я без понятия. Но сумел, и в дальнем, носовом грузовом отсеке оказались зомби. Не откормленные, а вялые, медленные, одуревшие от непроглядной тьмы, в которой они провалялись, судя по всему, не один месяц. Три бывших человека в рабочей одежде, все молодые. Двое белых и один азиат. У всех следы укусов, азиату кто-то вцепился в лицо.
Когда мы с Витей туда спустились, быстро осмотрев заставленный смонтированными на каркасах цистернами первый отсек, они едва начали шевелиться, а на ноги ни один из них так и не успел встать. Мой «хеклер» трижды выплюнул по пуле, и все три зомби упокоились уже окончательно, осев возле бортов и завалившись в нелепых, неестественных позах.
— А здоровый трюм, — сказал я с уважением, оглядевшись.
— Так говорили же, — напомнил мне Витя. — Видишь, какое корыто удобное: и горючку возить можно, и любой груз…
— Кстати о горючке, — спохватился я. — А как с ней на судне?
— Залились, — ответил он. — Я успел глянуть.
— А трюм пустой, — сказал я задумчиво.
— Это ты к чему?
— К тому, что надо заполнить. Ладно, пошли к остальным.
23 июня, суббота, вечер. Дельфзийль, северо-восток Нидерландов
Уборкой на судне я, естественно, не занимался, оставив это малоприятное занятие своим спутникам. Сам же засел с М-16 на крыле ходового мостика и наблюдал за окрестностями, заодно отстреляв с десяток зомби, скопившихся у перекрывшего проход на дебаркадер «транзита». Убил и того мертвяка в оранжевом комбинезоне, что топтался за забором нефтехранилища.
Планы на ближайшее будущее согласовали легко. Я предложил залить «под пробку» установленные в трюме цистерны, раз уж «Мариетта» все равно стоит у заправочного терминала. Сотня кубометров солярки точно лишней не будет — ее и продать можно, и просто в запасе держать. Кто знает, как тут дальше дела пойдут, может, кто и лапу наложит на этот пустой и в то же время полный всякого нужного добра порт, так что ловить момент нужно.
Протестовал против такой идеи один Дима, хоть в свое время сам сказал, что надо здесь груз взять, но остался в явном меньшинстве. Это у него со страху, но… На мой же взгляд, даже риска особого не ожидалось: очень уж мало бродячих мертвецов в этой промзоне, отгороженной от города многочисленными каналами и заборами, так что вполне справимся. А насчет Димы сделал уже окончательный вывод: трусоват. Жадноват, что все же заставляет его шевелиться, — и одновременно очень пуглив, готов бросить любое дело на середине. Кстати, я так до конца и не понял, что связывает его с Пашей и Витей — ребятами, вполне твердо стоящими на земле. Как-то он у них сумел заработать репутацию «самого умного», хотя мне он таковым вовсе не кажется. Разве что языком молоть горазд, в этом не откажешь.
По ходу дела я занял шкиперскую каюту как самую комфортную, причем исключительно для того, чтобы этого самого Диму обломать: он туда сам уже лыжи навострил. Ничего, перетопчется — пока от него никакой пользы я не видел за время нашей вылазки.
Запах мертвечины, оставшийся от упокоенного шкипера, выветривался быстро, не успел еще впитаться всерьез. Покрытый линолеумом пол замыли немалым количеством воды, раздраили все иллюминаторы, чтобы сквозняки гуляли свободно, и к вечеру там вполне можно было дышать и не морщиться. В общем, даже обжились как-то, и «девы», как я уже привычно именовал Тань, взялись хозяйничать на камбузе, сварганив вполне приличный ужин. К немалой нашей радости, в шкафах «Мариетты» нашелся немалый запас консервов и прочих долго хранящихся продуктов, так что голод в ближайшие несколько не то что дней, а даже недель нам точно не грозил — можно было заниматься делом спокойно.
Судовой генератор работал, свет был, и, когда на улице начало темнеть, у нас было даже как-то уютно, пожалуй. Некое ощущение безопасности появилось: надстройка крепкая, сходни подняты — поди подберись к нам, как в крепости сидим. Другое дело, что нам отсюда еще и выбраться надо с этой самой крепостью, но это потом, а сейчас — вот так.
— Вы мне точно скажите: сможете запустить топливо по трубе? — спросил я, когда вся компания расселась за столом в кают-компании и ужинала макаронами с сосисками. — На нефтебазе пустота, особых проблем не вижу, я уже говорил, но будет обидно, если впустую провозимся.
