– Эй, – Кай взял меня за руку.
Я отдернула ее.
– Не уходи.
Я не хотела уходить, но не могла поступить иначе. Подавив все еще бушевавшее во мне желание, я обогнула его и выбежала из комнаты.
– Эй! – крикнул парень мне вслед.
Но я побежала дальше, не останавливаясь, на ходу торопливо натягивая на себя толстовку. Глаза наполнялись слезами, пока я мчалась обратно в лес, скрываясь в тени деревьев.
– Я даже имени твоего не знаю! – послышался его громкий голос сзади.
Мышцы ног как будто горели огнем. Я быстро пересекла парковку, направившись в сторону дороги, по которой мы приехали.
Вдруг чья-то рука схватила мою толстовку и дернула назад. Запах сигарет брата заполнил ноздри, когда он прижал меня к себе.
Глубоко вздохнув, я посмотрела на Дэймона снизу вверх. От его тщательно отработанного спокойствия не осталось и следа.
– Да, ты под тем еще запретом, – прорычал он, повторив слова Кая. – Я должен сорвать с тебя всю одежду, все, что я тебе дал. Знал же, что все женщины – эгоистичные лживые твари. Ты ему не достанешься, и он не достанется тебе! – Брат сжал меня сильнее; я чуяла, как от него несло алкоголем.
– Дэймон, пожалуйста, – тихо взмолилась я, положив руку ему на грудь. – Я не…
– Не прикасайся ко мне. – Он оттолкнул мою руку. – Предупреждал же, чтобы ты не замарала себя.
– Я не замарала, – уверила я его, качая головой.
Однако в глазах брата бушевала ярость, а его голос было полон боли, хотя он всеми силами старался это скрыть.
Он схватил меня за подбородок и прижал спиной к дереву. Я жалобно взвизгнула.
– Зачем ты это сделала? – процедил он сквозь зубы. – Предупреждал ведь, что не стоит вот так просто позволять мужчинам трогать себя.
– Я не позволяла, – прошептала я. – Он ко мне не прикасался, клянусь.
– Уверен, что прикасался, – Дэймон, прищурившись, посмотрел на меня, – и тебе это понравилось. Ведешь себя, как шлюха. Он заберет тебя у меня, и ты ему позволишь. Предашь меня. Если сделаешь это, я тебя убью. Слышишь? Я, мать твою, тебя убью.
Внутри все перевернулось. Я заглянула в его темные глаза, которые смотрели на меня, как на грязь. Словно на моем месте была его мать.
Я утратила его уважение. Он считал меня ничтожеством. Дэймон ненавидел меня. В последний раз, когда я сделала что-то, что ему не понравилось, мне было тринадцать лет, и брат целую неделю даже не смотрел в мою сторону. С тех пор я была очень осторожна.
До сегодняшнего дня.
– Пожалуйста. Дэймон! – Впервые в жизни я видела его таким злым. – Ты – все, что у меня есть. Пожалуйста. Знаю, я совершила ошибку.
Я мечтала о многом, но вмиг бы отказалась от всего, если бы ценой за исполнение моих желаний была вероятность лишиться брата. Я не могла его потерять.
Оттолкнув руку Дэймона, я бросилась к нему, обняла изо всех сил и уткнулась головой в грудь.
Прости меня.
– Я всегда слушалась, – еще крепче сжимая его, продолжила умолять я, – и больше никогда не ошибусь. Обещаю. Я очень тебя люблю.
Он поднял руки и вцепился в мои предплечья, словно готовился оттолкнуть, но вдруг замер. Не теряя надежды, я зажмурилась. Пожалуйста, не злись на меня.
В этом мире никто не относился ко мне так, как он. Дэймон был моим защитником, забрал от матери и не подпускал ко мне отца. Если кто-то пытался сделать мне больно, брат в ответ причинял им еще больше боли.
Иногда я по-прежнему чувствовала себя уязвимой, но, по крайней мере, больше не была одинока.
Дыхание Дэймона выровнялось, грудь брата ритмично поднималась и опускалась, все медленнее и медленнее. Его пальцы ослабили хватку.
– Ты не можешь забрать его у меня, – произнес брат тихо. – И он не может забрать тебя у меня. Поняла?
Я тут же кивнула, ощутив облегчение.
– Знаю и буду хорошо себя вести.
Подняв голову, я посмотрела на брата, не размыкая объятий. Слезы на моем лице начали высыхать.
– Он мне не нужен. Мне просто стало скучно. Когда тебя нет дома, я тоже не хочу там находиться.
Когда Дэймона не бывало дома, я по возможности старалась не выходить из нашей комнаты, чтобы не столкнуться с отцом. Но чем старше становилась, тем труднее было усидеть на месте.
Выражение его лица смягчилось, на губах появилась едва заметная улыбка.
– Знаю, – смягчился он и погладил меня по волосам. – Когда-нибудь у нас появится собственный дом, и ты будешь свободна. Я окружу тебя сотнями гребаных акров земли, и ты сможешь дать себе волю. Никто не посмеет пялиться на тебя или плохо с тобой обращаться.
Я заставила себя улыбнуться нашей общей мечте, в которой Дэймон, отучившись в колледже, вернется за мной. Мы сбежим далеко-далеко, поселимся в доме на краю земли, окруженном лесами, и мне больше ни от кого не придется прятаться.
Только я понимала, что это всего лишь фантазия, и она никогда не станет реальностью.
– Что такое?
Я опустила взгляд и спросила:
– Кто-нибудь отнимет тебя у меня, так ведь? Рано или поздно. Она не захочет, чтобы я жила в твоем доме.
Даже если забыть о том факте, что с возрастом у меня появилось желание обладать вещами, которые мой брат не одобрял, он ведь тоже взрослел. Мы уже не те подростки, которыми были. Ему исполнилось восемнадцать, а мне семнадцать. Марина была права. Нам не по силам остановить время. Разве в будущем Дэймон не захочет завести семью? Я не могла вечно следовать за ним.
Он лишь рассмеялся.
– Какая же ты идиотка. – Сжав подбородок, брат приподнял мою голову и посмотрел в глаза. – Что я тебе говорил? Есть пешки и ладьи, кони и слоны, но королева
[6] только одна. – Он весело улыбнулся. – Мы всегда будем рядом, Ник. Все остальные приходят и уходят, но от кровных уз никуда не деться. Кровь – это навсегда.
Уголок моего рта приподнялся в улыбке. Я выдохнула, почувствовав облегчение от того, что Дэймон меня простил.
Он достал мобильник из кармана джинсов и набрал номер. Наверное, звонил Давиду, Льву или Илье, чтобы они приехали за мной.
– Я пешком дойду, – возразила я, пытаясь его остановить. – Все нормально.
Но Дэймон поднес телефон к уху, глядя куда-то поверх моей головы. Из динамика донесся гудок.
Они ответили после первого же.
– Дэймон.
Я узнала голос Давида.
– Никогда не угадаешь, на кого я наткнулся в пяти километрах от дома, в темноте, без охраны. Ты, мать твою, уволен.
