Его. Кая.
У меня внутри все сжалось. Я вырвалась из его хватки и снова отвела взгляд.
Однако отец не отступил. Он медленно стянул с меня шапку, бросил ее на пол и начал расстегивать мою куртку. Я не сопротивлялась – оцепенев от страха, просто наблюдала за ним из-под длинной завесы своих темных волос, упавших на лицо.
Гэбриэл никогда не трогал меня, хотя мне было известно наверняка: причина заключалась не в том, что я его дочь, а в том, что Дэймон не хотел, чтобы ко мне хоть кто-нибудь прикасался.
Он стянул куртку с моих плеч и откинул пряди, закрывавшие глаза. Я резко вздохнула; запах дизельного топлива, въевшийся в мои волосы после работы над одним из пикапов, ударил в ноздри.
Кончики его пальцев скользнули вниз по моей коже. Гэбриэл приподнял мой подбородок и принялся разглядывать лицо, словно не видел меня практически каждый день на протяжении последних одиннадцати лет.
Обойдя вокруг и обвив рукой мою талию, он приподнял старую футболку Дэймона, чтобы разглядеть живот. Я стиснула зубы. Отпустив ткань, Гэбриэл перевел взгляд на мою грудь, одобрительно кивнув.
– Ты ведь уже не девственница? – спросил он, видимо что-то заподозрив, когда я не ответила. – Дэймон об этом давно позаботился, верно?
Желчь подступила к горлу, и я оттолкнула его руку.
– Ты омерзителен, – процедила я тихо. В глазах жгло от накативших слез.
Как отец мог быть таким гнусным?
Он просто засмеялся, вернувшись за стол.
– Этот мальчишка и кирпич трахнул бы, если бы тот был достаточно влажный. Не думай, будто мы не знали, что происходило в той башне.
Я чувствовала, что из глаз вот-вот польются слезы, но вместо ответа лишь зарычала и, подхватив свою куртку с пола, выбежала из комнаты.
Ярость кипела внутри из-за грязных намеков отца. Я умела стрелять, драться, могла бы убедить любого мужчину потратить тысячу на двадцатидолларовую шлюху, если бы захотела… И не позволю передавать себя из рук в руки, словно имущество, которым можно распоряжаться, как вздумается. Я достойна большего, я могу быть полезна. Все же это мой дом…
К тому же мне не хотелось находиться в обществе Кая Мори и его друзей.
Свернув за угол, я рванула вверх по лестнице, услышав откуда-то снизу голос Давида:
– Бэнкс, мне нужно с тобой поговорить.
– Позже.
Я добежала до второго этажа, перепрыгивая через несколько ступенек, резко свернула направо к темной деревянной двери, быстро достала из кармана ключ и открыла ее.
Светильники-бра мягко освещали еще одну лестницу, которая находилась внутри. Заперев за собой дверь, я быстро поднялась наверх и вошла в круглую спальню – единственную комнату на третьем этаже.
Прошла по блестящему паркетному полу и распахнула окно. Необычно теплый для октября вечер немного охлаждали внезапные порывы ветра. Закрыв глаза, я вдохнула запах земли и горящих листьев, витавший в воздухе.
Голова словно гудела, но я уже чувствовала себя лучше. Эта комната была другим миром. Нашим с Дэймоном.
Я оставила окно открытым и, подойдя к ноутбуку, запустила плейлист. Из динамиков зазвучала песня Like a Nightmare. Наклонившись, я взяла подушку с кровати, поднесла к носу и вдохнула. В ноздрях защекотало от слабого аромата кондиционера для белья. Я знала, что не почувствую запаха брата, но все равно испытала разочарование. Слишком много времени провела без него и уже устала от одиночества.
Постельное белье было чистым. Я сменила его несколько месяцев назад и регулярно делала уборку в комнате, чтобы поддержать идеальный порядок на случай возвращения Дэймона. И хотя он не спал здесь уже больше года, я не оставляла надежду обнаружить следы его пребывания в доме каждый раз, когда переступала порог этой комнаты.
Вернув подушку на место, я расправила хрустящую наволочку и простыни в серо-черно-белых тонах, чтобы не осталось складок.
Все должно быть безупречно.
Затем окинула спальню взглядом: сверкающий пол, темные стены, золотые бра, черно-белые фото, которые брат развесил, когда учился в школе… На них были только женщины с сияющей кожей и женские ноги. Не пошлые, но все же сексуальные снимки.
Мне не нравилось на них смотреть.
Подняв глаза, я взглянула на узкий лестничный пролет в углу комнаты. Утопавший в тени, он вел в «башню» – так мы называли маленький альков, расположенный наверху. С окнами по всему периметру он напоминал маяк, и оттуда были видны деревья на километры вокруг. Когда я здесь жила, это место принадлежало мне.
Мой матрас, лампа и кое-какая одежда до сих пор оставались в комнатке. На всякий случай, вдруг это помещение опять когда-нибудь мне понадобится. Даже живя здесь, я не особо часто им пользовалась. Дэймон предпочитал держать меня поближе к себе.
Я опять подошла к окну, прижалась спиной к стене и сползла на пол. Собрав волосы, начала скручивать их, натянув, как канат, потом подняла и снова спрятала, надев сверху шапку.
Я расслабилась и опустила плечи. Закрыла глаза, чувствуя себя в безопасности теперь, когда знала, что меня никто не видит.
Не то чтобы я часто становилась объектом чьего-то внимания.
Однако мне самой нравилось следить за другими людьми. Как и Каю.
Когда-то давно я наблюдала за ним самим. Какая-то часть меня так сильно хотела его, думая, что этот парень добрый, преданный, милый.
Но порой Кай вел себя даже более пугающе, чем Дэймон.
А мой брат, Дэймон Торренс, был сущим кошмаром с момента нашей первой встречи.
Прекрасным кошмаром.
* * *
– Подтяни носок, – приказывает мама, захлопнув пассажирскую дверь.
Нагнувшись, я подтягиваю свои выцветшие гольфы. Мы стоим у нашей машины, припаркованной перед большими черными воротами. Они открыты; другие автомобили почти непрерывным потоком проезжают дальше по дороге. Мама сказала, сегодня там вечеринка. Удачное время, чтобы встретиться с ним.
– Помни, о чем я тебе говорила, – наставляет она, поднимает меня, застегивает верхнюю пуговицу кардигана и одергивает мою блузку. Я смотрю в сторону, теряя терпение. Мне двенадцать, а мама одела меня, как пятилетнего ребенка.
– Если он начнет сердиться, – продолжает она; ее голос и руки одинаково дрожат, – ты должна будешь мне помочь, ясно? Скажешь ему, что нам нужны деньги. Если мы не получим помощь, Ник, тебе придется покинуть квартиру, свою комнату, оставить все свои вещи и спать в чужих домах. Они могут забрать тебя у меня. – Мама сжимает мои плечи, тяжело дыша. – Ведь ты хочешь вернуться домой сегодня, да?
Я киваю.
– Тогда красиво улыбайся, – кричит из открытого окна Джейк, ее бойфренд, сидящий за рулем.
