С другой стороны, соотнесите этот материал с собой, ведь, хотя и посвященный ДКД, он прежде всего о расцвете мастера боевых искусств, а не «китайского» мастера боевых искусств и так далее. Позвольте заметить раз и навсегда: мастер боевых искусств — прежде всего такой же, как и мы, человек, и национальность не имеет с боевыми искусствами ничего общего.
Истинное наблюдение начинается, когда человек избавляется от заданных установок; свобода самовыражения возникает, когда человек выходит за рамки системы.
Предположим, несколько человек, прошедших подготовку в различных школах боевых искусств, только что увидели бой. Я уверен, что после этого от каждого из них мы услышим разные версии. Это вполне понятно. Невозможно видеть бой, «как он есть», поскольку человек «будет интерпретировать» бой в рамках полученной подготовки, скажем, с точки зрения боксера, борца, каратиста, дзюдоиста, кунгфуиста или освоившего любой другой метод. Таким образом, каждая попытка описать бой — на самом деле лишь одностороннее, зависимое от симпатий и антипатий представление о бое. Бой как таковой, простой и тотальный, явно не продиктован вашей подготовкой как «китайского», «корейского» или «любого другого» мастера боевых искусств. Истинное наблюдение начинается, когда человек избавляется от заданных установок; свобода выражения возникает, когда человек выходит за рамки системы.
Стиль — это систематизированный ответ на избранное кем-то направление.
Прежде чем мы перейдем к ДКД, давайте выясним, что такое классический стиль боевого искусства. Для начала мы должны понять непреложный факт: стиль создан человеком. Забудьте многочисленные красочные истории об основателях стилей — мудром таинственном монахе, явившихся во сне посланниках, о святом откровении, потоке золотого света и так далее. Стиль не должен быть святой истиной, чьи законы и принципы запрещено нарушать. Человек — личность — всегда важнее любого стиля.
Возможно, основателю стиля и удалось выразить часть истины, но с годами, особенно после смерти основателя, «его» постулаты, «его» склонности, «его» итоговая формула — которую мы постоянно выучиваем, но никогда не выводили сами, — стали законом. Выработался впечатляющий символ веры, установились подкрепляющие обряды, сформировалась раскольническая философия, и, наконец, учредились институты. И то, что вышло из изменчивой личности основателя, застыло в виде фиксированного знания — систематизированного ответа в логической форме, законсервированной панацее для тренировок масс. При этом руководствующиеся благими намерениями последователи превратили это знание не только в святыню, но и в надгробный камень, под которым погребена мудрость основателя.
Если мы честно посмотрим на реальность боя — такую, какова она на самом деле, а не на ту, какой нам ее хотелось бы видеть, — я не сомневаюсь, мы непременно заметим, что стиль склонен провоцировать корректировки, пристрастность, осуждение и множество оправданий. Короче, предлагаемое решение и есть причина проблемы, ставящая ограничения и преграды на пути нашего естественного роста и, как следствие, препятствующая подлинному познанию.
Разумеется, в ответ на «чужую истину» еще один основатель или, возможно, недовольный ученик «организуют» противоположный подход: так мягкий стиль стал ответом на жесткий стиль, внутренняя школа — на внешнюю школу и так далее. Очень скоро новый стиль тоже сделается крупной организацией со сводом непреложных законов и привычными шаблонами. Так начинается длительная борьба стилей, где каждый претендует на обладание сокрытой от всех остальных «истины». Человек целен и универсален, а стиль — лишь частичное продолжение своего создателя, ослепленное излюбленными приемами, и потому никакой стиль не тотален. Но стиль уже давно стал важнее тех, кто его практикует. Хуже всего, что эти стили часто идейно различаются и, следовательно, противостоят друг другу: стили не сплачивают людей, а разъединяют.
Истину нельзя структурировать или ограничить.
Никто не может выразить себя целиком и полностью, опираясь на набор шаблонов. Бой «как он есть» тотален, включает все, «что есть» и «чего нет», без учета эффектных линий или углов, [он] безграничный, всегда свежий и живой, его нельзя просчитать, он постоянно меняется. Бой явно нельзя свести к личным предпочтениям, внешним условиям жизни или физическим кондициям человека, хотя это часть тотальности боя. Тем не менее именно шаблонная «особая защита» или «костыль» ограничивает и блокирует естественный рост занимающегося боевыми искусствами. На деле многие занимающиеся так прикипают к своим «костылям», что уже не способны без них передвигаться. Поэтому любая особая техника, неважно, насколько классически правильная или продуманная, на самом деле — это болезнь, если человек ею одержим. К сожалению, многие из тех, кто практикует боевые искусства, нередко попадают в ловушку подобных навязчивых идей. Они постоянно ищут наставника, который «удовлетворит» их особые пожелания.
Бой явно нельзя свести к личным предпочтениям, внешним условиям жизни или физическим кондициям человека, хотя это часть тотальности боя.
Что есть джиткундо?
Разъясняя недоразумение, сразу скажу: сочиняя, модифицируя или делая что-то еще, новый стиль я НЕ изобретал, то есть не устанавливал определенных форм и законов исключительно для «данного» стиля. Джиткундо — не форма специальных тренировок с совокупностью четких представлений и особым подходом. Бой рассматривается не под определенным углом, а под всеми возможными углами, и хотя ДКД применяет все методы и средства, которые позволяют достигать цели (ценится лишь эффективность), не привязывается ни к одному из них и потому свободно от них. Иначе говоря, ДКД владеет всем, но им не владеет ничто. Поскольку, как сказано выше, любая система, сколь эффективно она ни разработана, превращается в клетку, если последователь ею одержим.
Называть ДКД стилем — кунг фу, карате, кикбоксингом, уличной дракой по канонам Брюса Ли и так далее — абсолютно неверно, потому что постижение джиткундо невозможно свести к системе. Если ДКД не стиль или не метод, кто-то может решить, что это нечто нейтральное или вообще никакое. Однако оно ни то и ни другое и в то же время сразу и «то» и «другое»: ДКД не опровергает стили и не опровергается ими. Чтобы это полностью понять, надо… [не закончено].
Источник: рукописное эссе Брюса Ли, озаглавленное «К освобождению личности (джиткундо)», ок. 1971 года. Архив Брюса Ли.
5-C
К освобождению личности (джиткундо-II)
Я учитель и ученик, поскольку я постоянно развиваюсь и становлюсь проще, но знают меня преимущественно как учителя, и к тому же возмутительно дорогого, поскольку мое время недешево и ученики платят за его ценность.
Время для меня много значит, ведь я тоже продолжаю учиться и часто растворяюсь в радости неустанно развиваться и становиться проще. Идея выкраивать время для написания статьи о ДКД мне не слишком по нраву.
