Быть мудрым в традиционном боевом искусстве — это, кажется, постоянно накапливать фиксированные знания; так, ученик первой ступени знает столько-то приемов или техник, второй ступени — чуть больше; или практикующий боевое искусство направления «X», умеющий наносить удары ногами, должен освоить технику рук направления «Y», или наоборот.
Свободу мы не должны «получить», потому что она всегда с нами, а не то, что мы обретем в итоге строгим и правоверным соблюдением определенных формул. Формулы могут лишь подавлять свободу, а заранее заданные представления лишь угнетать креативность и навязывать посредственность. Так называемая духовная подготовка способствует не обещанной внутренней силе, а психологическим запорам. Не забывайте, что свобода не идеал, не желанная цель. Мы не «станем»; мы просто «есть». Обучение в боевом искусстве о том, чтобы «быть» умным, а не «умнеть», освободить дух, а не сковать тело.
Обучение — это не просто подражание или способность накапливать и применять фиксированное знание. Обучение — это постоянный и никогда не прекращающийся процесс открытия. В ДКД мы начинаем не с накопления, а с открытия причины нашего невежества, и часто это связано с процессом самоочищения. Шаблоны, приемы, доктрины и так далее и тому подобное — лишь краешек подлинного понимания. А его ядро — в человеческом разуме, и пока он не задействован, все смутно и поверхностно. Истина не откроется, пока мы сами не поймем весь процесс работы нашего существа. В конечном счете знание боевого искусства означает самопознание, и ДКД можно освоить, лишь энергично и постоянно изучая и познавая себя.
К сожалению, большинство постигающих боевые искусства — конформисты. Студент редко учится опираться на самовыражение. Вместо этого он добросовестно или слепо следует за инструктором, авторитетной фигурой, и преподаваемыми инструктором образцами. Так студент чувствует, что больше не одинок, и обретает безопасное пристанище в массированном подражании. Однако на этой диете вырастает зависимый ум, а не независимая пытливость, что есть суть подлинного понимания. Благодаря таким каждодневным тренировками студент, возможно, и станет умелым исполнителем по шаблону, но не подойдет к пониманию себя.
Большинство наставников боевых искусств привержено рутине. Поскольку они опираются на метод и элементарные системные шаблоны, они способны «производить» лишь стандартизированных невольников безжизненной, систематизированной концепции. Учитель, действительно хороший учитель никогда не податель истины; он — гид, указывающий дорогу к истине.
Поэтому хороший учитель, или, точнее, гид, учит каждого студента индивидуально и помогает пробудить студента для познания, как внутреннего, так и внешнего и в итоге — единения его с собственной сутью. Например, содействуя росту ученика, учитель может столкнуть того с профессиональными фрустрациями. Короче, учитель действует как катализатор, и он должен не только обладать огромным пониманием, но и чувствительным умом с большой гибкостью и приспособляемостью.
Меняться с изменениями — неизменное состояние.
Как часто разные «профессора» и «мастера» и многочисленные обретающиеся вокруг нас философы и кабинетные исследователи говорят нам, что боевое искусство — это сама жизнь? Мне интересно, сколькие из них это действительно понимают. Разумеется, жизнь не означает застой, парциализированное нечто или ограниченные рамки. Жизнь — это постоянное движение, движение ритмичное и неритмичное. И жизнь — это постоянный процесс изменения.
Вместо того чтобы постоянно меняться вместе с этим процессом изменений, многие «мастера» боевых искусств прошлого и настоящего соорудили иллюзию фиксированных форм, цементируя вечно текущее, расчленяя тотальность, учреждая избранные шаблоны, планируя спонтанность, и так далее и тому подобное. Оглянитесь, и ныне вы обнаружите в боевом искусстве засилье исполнителей рутины, трюкачей, бесчувственных шаблонных роботов, воспевателей прошлого — всех организаторов безнадеги.
Жалкое зрелище — видеть искренних учеников, со всей серьезностью повторяющих эти имитаторские приемы под аккомпанемент собственных выкриков и одухотворенных воплей. В большинстве случаев предлагаемые инструменты настолько сложны, что им следует уделять огромное внимание, и цель постепенно забывается. Поэтому в качестве ответной реакции эти студенты просто исполняют свои систематизированные шаблоны, а не откликаются на «то, что есть». Обстоятельства они больше не «слушают», обстоятельства они «повторяют по памяти». Эти бедняги, сами того не желая, стали отбросами классики. Они — «продукт» тренировок, предустановленных для них сотни и тысячи лет назад.
Палец, указывающий на Луну.
В тотальном бое нет стандарта и самовыражение должно быть свободно. Эта освобождающая истина — реальность лишь постольку, поскольку она прочувствована и прожита как таковая самим человеком, и эта истина намного превосходит любые стили или учения. Помните также, что ДКД — всего лишь название, лодка, необходимая для переправы на другой берег, после чего ее нужно отбросить, а не тащить на спине. Эти несколько параграфов — не более чем всего лишь «палец, указывающий на Луну». Пожалуйста, не принимайте палец за Луну или не вперяйте взгляд в палец, упуская тем самым из виду прекрасное небо. В конце концов, польза пальца — в указывании на падающий на него свет, освещающий палец и все остальное.
Источник: рукописное эссе Брюса Ли под названием «Джиткундо: чем оно не является», ок. 1971 года. Архив Брюса Ли.
5-E
К освобождению личности (джиткундо-IV)
Польза чашки — в ее пустоте. Еще одно напоминание.
Однажды узнать о дзен к мастеру дзен пришел ученый муж. Пока мастер дзен рассказывал, ученый постоянно прерывал его словами:
— О да, у нас это тоже есть.
В конце концов мастер дзен замолчал и предложил выпить чаю, но продолжал наливать, даже когда чашка ученого переполнилась.
— Хватит! В мою чашку больше не вмещается! — вскликнул ученый.
— Вижу, — ответил мастер дзен. — Как же ты, не опустошив свою чашку, собирался пробовать мой чай?
Надеюсь, мои товарищи по боевым искусствам прочтут эти строки с открытым сознанием, отбросив бремя всех предвзятых представлений и выводов (кстати, это само по себе уже акт освобождения), с другой стороны, отнесут эту статью к себе, потому что, хотя она о ДКД, это в первую очередь касается расцвета мастера боевых искусств — и не «китайского», «японского» мастера боевых искусств и так далее и тому подобное. Мастер боевых искусств в первую очередь человек, как все мы; национальность не имеет с боевыми искусствами ничего общего. Я прошу вас не принимать и не отрицать сказанного; все, о чем я прошу — всего лишь не спешить принимать решение и выслушать непредвзято.
