В архитектуре Нового царства ордер занимает особое место. Эпоха Нового царства ознаменована строительством множества огромных храмовых комплексов, в архитектуре которых получил яркое воплощение египетский ордер.
Если ордер начинался с массивного и грубо обработанного столба и балки, то эта изначально простая тема впоследствии будет усложнена поставленным перед столбом скульптурным изображением (вкл., рис. 35). Как видно из сохранившегося фрагмента гипостильного зала Рамессеума, комплекса храмов, построенного Рамсесом II, от прямоугольных в сечении колонн египетские строители перешли к стволам круглой формы, а затем стволы будут прорезаться продольными бороздками, каннелюрами. Гладким стволам колонн придавали также вид пучка стеблей, т. е. выпуклостей, соответствовавших стеблям камыша, связанным в пучок (вкл., рис. 36). Этот мотив пришел из деревянной архитектуры, где опоры делались из связанных в пучки стеблей камыша или лотоса. Египтяне создавали ордера, исходя из природных растительных мотивов, поэтому формы капителей ордерных систем представляли имитацию чаще всего распространенных в Египте цветка лотоса, папируса или пальмы (вкл., рис. 37). Однако стремление к заведомо увеличенным формам, воздействующим на зрителя прежде всего своими размерами, привело к тому, что египетский ордер не отражает до конца тектоническую сущность стоечно-балочной системы. Так, сужающиеся внизу колонны, имитирующие растительные формы (было бы естественным место опирания колонны на основание сделать самым широким, так как здесь сосредоточивается вся нагрузка от здания) (вкл., рис. 38), или капители, стилизованные под цветок, не дают возможности до конца отчетливо проследить всю логику восприятия и передачи усилий в элементах ордера. Нелогично выглядят также небольшие абаки (плита, непосредственно воспринимающая нагрузку от антаблемента и передающая ее через капитель на ствол колонны), которыми часто разрешается место сопряжения колонны и антаблемента (см. вкл., рис. 37).
Тем не менее египетский ордер внес свой весомый вклад в начало формирования художественного толкования стоечно-балочных систем. Апогея художественной выразительности ордер достигнет только в эпоху античной Греции и Рима.
Как же египтяне возводили эти огромные храмовые комплексы? Как и в древние времена, кладка производилась из блоков насухо с точной подгонкой. Эта техника осталась еще со времен строительства пирамид. А вот возведение большого количества близко расположенных друг к другу огромных колонн представлялось сложным. Тем не менее строителями был использован трудоемкий, но очень простой прием. По мере роста колонн в высоту пространство между ними заполнялось бутовым камнем, и уже с этого вновь созданного уровня монтировались последующие составляющие блоки стволов колонн, затем капители, а далее элементы перекрытий – балки и плиты. Росли колонны, росло и заполнение между ними (вкл., рис. 39). Даже сегодня можно увидеть в Большом дворе храма Амона в Карнаке остатки не убранного в древности бутового заполнителя. Для водружения блоков использовались уже знакомые нам подъемные машины. Окончательная обработка стволов колонн и нанесение рельефов выполнялось сверху вниз с постепенным удалением заполнения из бутового камня. Для завершающей росписи и окраски возводились временные разборные леса.
4.3.2. Храмы и храмовые комплексы эпохи Нового царства
История Нового царства (XVI–XI вв. до н. э.) связана с возвращением к централизованному государству под властью фараона. Для укрепления этой власти фараоны опираются на религию еще в большей степени, чем это делали правители Древнего царства. Вторым по значению инструментом упрочения этой власти была, как и в далекие времена, архитектура, ибо она способствует распространению религиозных идей в народных массах. Однако средства достижения этих целей с помощью архитектуры становятся иными. На смену древним пирамидам приходит гигантский храм. Строительство храмов и масштабных храмовых комплексов – отличительная черта эпохи Нового царства. Наибольший интерес представляют три основных фиванских храма: храм царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри, храм Амона в Луксоре и огромный храмовый комплекс в Карнаке.
Храм царицы Хатшепсут при ближайшем рассмотрении не столь велик. Он построен у подножия скал, резко обрывающихся в пустыню. Сохранилось имя архитектора, строившего храм, – Сенмут. Впоследствии он стал супругом самой Хатшепсут, которая получила статус фараона, отобрав его у законного малолетнего сына своего покойного мужа от первого брака. Это был беспрецедентный шаг в истории наследования царской власти. Хатшепсут была вынуждена легитимизировать свое положение на царском троне, в связи с чем она создает в одном из старейших и традиционных для строительства некрополей мест, рядом с древнейшим храмом Ментухотепа I и храмом Тутмоса III, свой храм (вкл., рис. 40). В этом сооружении она предусмотрела комнату с барельефами и росписями, которые рассказывали о том, как ее мать зачала дитя от бога. Тем самым власть Хатшепсут обретала обоснованность божественным происхождением. Идее божественного промысла служила и вся композиция храма. Здание располагалось на террасах, возвышающихся друг над другом. На каждой террасе зрителя встречал протяженный горизонтальный портик (вкл., рис. 41). Портики вполне соразмерны габаритам человека. Однако своей малой величиной они создают яркий контраст скалам, на фоне которых расположены. На самом деле скалы не так уж и высоки. Но по сравнению с портиками храма они кажутся гигантскими, человек рядом с ними и храмом ощущает себя ничтожным. Природные скальные образования предстают грандиозными. Поэтому и храм, воспринимаемый как единое целое с окружающим его ландшафтом, представляется не делом рук человеческих, а созданием божественных сил. Храм частично врезан в тело скал отдельными помещениями, и это роднит его со скальными храмами Среднего царства, такими как гробница в Бени-Хасане. Это объясняется тем, что построен он в переходный период. Внешние портики храма имеют геометрически правильные по форме колонны с гладко отесанными гранями, представляющими пример протодорического ордера. Внутри храма колонны круглого сечения с каннелюрами и капителями в виде женской головы и солярными кобрами, которые считаются прототипом волют греческого ионического ордера (вкл., рис. 42).
Наиболее яркими примерами храмов эпохи Нового царства являются храм Амона в Луксоре и храм Амона в Карнаке.
Храм Амона в Луксоре – наиболее древний храм этого периода (Xv – середина XIII вв. до н. э.). Его ордер отражает приемы строительства из дерева. Стволы колонн имитируют связки камыша или папируса, которые применяли при строительстве рядового массового жилища (вкл., рис. 43). Капители имеют форму закрытого бутона лотоса. Отличительной особенностью храма были два гипостильных зала. Дольчатые колонны второго зала имели высоту 16 м. Храм многократно перестраивался и дополнялся. Он был связан единой идеей религиозного воздействия с храмовым комплексом в Карнаке, находящимся южнее от Луксора на 3 км.
Типичный для этого времени храм Амона в Карнаке строился среди песков пустыни на ровной площадке. Он имел протяженную, строго симметричную относительно центральной оси планировочную структуру, рассчитанную на постепенное вовлечение молящихся в религиозную процедуру по мере их прохождения по территории храма (вкл., рис. 44). К храму вела широкая аллея сфинксов, расположенных симметрично по обе стороны дороги (вкл., рис. 45). Эта аллея несла в себе глубочайший смысл. Огромные сфинксы, как две капли воды, походили друг на друга, что придавало организующее начало пространству подхода к пилонам храма. Идущим не было необходимости останавливаться и рассматривать детали скульптур, так как они ничем не отличались друг от друга. Они предназначались для того, чтобы направлять процессию ко входу. Однако для контраста и большей выразительности в лапах мощных сфинксов размещали маленькую скульптуру фараона (вкл., рис. 46). Предполагалось, что храм имеет только один основной вход и сбоку в него войти невозможно, поскольку он окружен священным участком с жилыми и хозяйственными постройками для жрецов и работников, обнесенным, в свою очередь, земляным валом. Поэтому главный композиционный акцент предназначался единственному входу, к которому и направляла идущих аллея сфинксов. Шествуя по аллее, процессия, наконец, подходила к двум огромным пилонам (массивным стенам у входа) (см. вкл., рис. 45).
