Натаниэль вошел в лес.
Мир слоился. Торчащие из земли колючие препятствия были черными, а песок, небо и вытянутые вперед руки джентльмена – темно-серыми.
Натаниэль осторожно шел по едва различимой тропинке, обозначенной плоскими камнями и зажатой с обеих сторон густыми деревьями.
Непроглядная чернота мало-помалу перебарывала темную серость, в которой хоть что-то можно было различить. Время то ли прибавило ходу, то ли, наоборот, замедлило шаг. В какой-то момент Натаниэль споткнулся о корень, раскинул руки и, уколовшись об иголку юкки, отдернул правую. Посмотрел на ладонь и увидел ползущую по темно-серому пятну каплю черной ночи.
– Проклятье!
Джентльмен стер черную кровь, проведя ладонью по стволу дерева, сделал три шага и, пригнувшись, нырнул под низко расположенную ветвь, попытавшуюся его при этом задушить.
– Прок…
Из черной груды непосредственно перед ним вырвались два металлических щелчка. Он замер.
– Кто здесь? – вопросила груда.
– Перед вами Натаниэль Стромлер.
– Жаль. Я рассчитывал на что-то повкуснее. – В темноте мелькнул вертикальный отблеск – свет на ружейном стволе. – Брент с вами?
Натаниэль уже узнал в караульном Штукаря.
– Его со мной нет. Ушел по какому-то делу с Длинным.
– Наверное, потому вы и не подали особенный сигнал.
– Понятия не имел ни о каком сигнале.
Зашуршали листья, треснула сломанная ветка.
– А почему идете этой дорогой?
– Возвращаюсь из Нуэва-Вида.
– Кочующий город?
– Прошу прощения?
– Вы идете на юг.
– Этот треклятый лес… сбил меня с толку. – Ночь помогла Натаниэлю скрыть смущение.
Чья-то рука легла на плечо, и джентльмен вздрогнул от неожиданности, а повернувшись, разглядел седые волосы и сонные глаза толстяка-негра, стоявшего прямо перед ним.
– Вряд ли вы были бы Щеголем, если б умели самостоятельно прокладывать путь в лесу, – заметил Штукарь.
Эту реплику Натаниэль предпочел оставить без ответа.
– Хорошая новость.
– О, как необычно.
– Я как раз поджариваю рябчика – то, что вам больше всего нравится.
Последние два часа тревоги и волнения приглушили аппетит, но на известие о рябчике желудок отозвался звуками, произвести которые мог бы почтенных лет и нетвердый разумом кот.
– Замечательно. Я так проголодался.
– Тогда давайте перекусим.
Негр повел Натаниэля вниз по склону, через вытоптанную травянистую лужайку к освещенной костром полянке. Рядом с костровой ямой сидел на корточках жилистый индеец, убивший утром ястреба. Одет длинноволосый туземец был в джинсы и жилетку; кровь с рук падала на раскаленные камни, шипела и испарялась, оставляя в воздухе запах меди. Огненные блики играли на блестящей красновато-фиолетовой коже правой руки, глаза пламенели, как драгоценные камни.
– Это Глубокие Озера, – сообщил Натаниэлю Штукарь.
– Я видел его утром.
Чувствуя себя немного неловко в синем костюме, джентльмен обошел костер и остановился перед индейцем.
– Приветствую.
– Добрый вечер, мистер Стромлер, – вежливо, как какой-нибудь благовоспитанный уроженец Северо-Запада, ответил Глубокие Озера.
Джентльмен уже собирался продолжить разговор, но заметил кое-что. У ног индейца лежали мертвая рысь и некое панцирное животное, напоминающее серую капсулу. Ничего подобного видеть собственными глазами Натаниэлю не приходилось, но изображение существа встречалось ему в первом томе энциклопедии, где оно называлось броненосцем.
В свете костра было видно, что черепа животных вскрыты. Глубокие Озера поднял измазанную кровью руку, положил в рот комочек розовато-серого вещества и, не пережевывая, проглотил. Несколько капель крови упали на камни и зашипели. Тошнотворный запах и тошнотворная картина – Натаниэль отвернулся.
Штукарь подошел к костру с дальней стороны, обернул руки влажными тряпками и, ухватившись за железный прут, поднял над огнем ощипанного и посоленного рябчика. Одна половина птицы была полностью готова к употреблению, другая осталась полностью сырой.
Негр наморщил нос и посмотрел в ту сторону, где стояли на привязи лошади.
– Стиви!
Из-за фургона выглянул кривоносый юнец с голой грудью и чем-то блестящим в правой руке.
– Что?
– Ты повернул рябчика мистера Стромлера, как я просил? – Штукарь повернулся к Натаниэлю и прошептал: – Не повернул.
– Повернул, – не моргнув глазом, заявил Стиви.
– Получается, с одной стороны птица огнеупорная?
– Пусть жарится. – Стиви поднес ко рту блестящий предмет.
Негр взглянул на Натаниэля.
– Уже набрался.
– Ничего не имею против, чтобы съесть готовую половину, – заметил Натаниэль.
– Позвольте все же придать ей немного симметрии. – Штукарь наклонился к огню и достал из левого кармана пальто какой-то металлический цилиндр, увенчанный латунной рукояткой. – Здесь одиннадцать специй. И особая соль. – Он покрутил перечницу, и на рябчика просыпались разноцветные пылинки.
– Браво, – похвалил Натаниэль.
– Опа! Щеголь вернулся! – Стиви сделал жест флягой и приложился к ней, словно только что провозгласил тост.
Из темноты за фургоном выступило что-то громадное, что Натаниэль принял поначалу за медведя, но тут же узнал Джона Лоуренса. Крепко сбитый старик неторопливо протопал в направлении костра мимо сына, который, завидев отца, торопливо спрятал флягу.
– Добрый вечер, мистер Плагфорд, – сдерживая дрожь внутри, выговорил Натаниэль.
Под тяжелым лбом главы семейства вспыхнули два красных огонька.
– Не желаешь рябчика? – осведомился Штукарь.
Плагфорд-старший покачал внушительной головой и, достигнув костра, уставился на джентльмена.
– Что там? – Донесшийся из спутанной бороды голос напоминал хрип умирающего.
– Мы с Брентом поговорили с Охосом. Человеком, приславшим письмо. – Плагфорд кивнул. Глаза его смотрели на Натаниэля подобно двум ружейным стволам. – Охос назвал имена двух джентльменов, которые видели ваших дочерей, и…
– Как их зовут? – Старик достал авторучку из нагрудного кармана серого комбинезона и отвинтил колпачок. В огромных пальцах ручка выглядела палочкой от леденца. Стальное перо блеснуло, отразив пламя костра.
Глава семейства снова посмотрел на джентльмена. Натаниэль заколебался.
– Не заставляй папу повторять дважды, – подал голос скрывавшийся за спиной отца Стиви.
