– Держи его! – раздался мужской голос.
Натаниэль и Долорес повернулись к фургону. Стиви держал Брента за плечи, тогда как Штукарь пытался зашить рану, протыкая иголкой то кожу, то воздух.
– Помощь требуется? – осведомился джентльмен.
– Уже заканчиваем, – ответил Стиви.
Натаниэль снова обратился к треноге и взял рубашку, чтобы разгонять дым, когда из зарослей вынырнула неясная фигура.
– Что-то не так? – спросила Долорес.
Джентльмен присмотрелся.
– Глубокие Озера явился.
– Привет вам, – сказал индеец, подходя ближе.
– Привет, – ответили Натаниэль и Долорес.
С жилета охотника свисали две птичьи тушки, а в правой руке он держал странный лук с тремя тетивами и семью отверстиями, расположенными крестом на дуге. Две темно-коричневые припарки, похожие на огромных пиявок, скрывали под собой раны на левом ухе и плече.
Повернувшись на камне, Долорес посмотрела на индейца.
– Спасибо за помощь.
– Жаль, что так получилось с вашим отцом.
Женщина закрыла глаза и кивнула.
– Через пять минут выступаем, – объявил Длинный, стоя возле вороной. – Брент останется в фургоне. – Он повернулся к джентльмену. – Поедете не на своей кобыле, а на его мустанге.
– Пункт назначения?
– Удаленная часть Территории Нью-Мексико.
– И что именно мы будем там делать? – не отставал Натаниэль.
– Не могу дать точный ответ, пока не оценил силы преследователей. – Длинный отвернулся.
– Намерены поступить с ними так же любезно, как с теми лошадьми и беременной женщиной?
Резко повернувшись, стрелок шагнул к критику.
– Желаете дать совет, как именно мне следует вести дела? – Змеиное лицо пахло железом, кровью, золой. – Пожалуйста, мистер Стромлер, выскажите свое мнение.
Натаниэль решил не поддаваться.
– Не пытайтесь меня запугать. Я имею право на правдивый и ясный ответ. И после всего, что выпало на мою долю, я требую такового.
– Позвольте разъяснить порядок. – Длинный расстегнул патронташ.
– Нет, – покачала головой Долорес.
Револьверы упали на землю. Натаниэль принял ту же стойку, которую принимал в колледже на соревнованиях по фехтованию, только вместо рапиры выставил кулаки. Он не сомневался, что потерпит поражение, но рассчитывал по крайней мере нанести парочку достойных ударов.
– Клэй! – крикнул из глубины фургона Штукарь. – Ударишь Щеголя – останешься и без повара, и без лекаря.
Стрелок остановился.
– А если нарвешься на пулю, – продолжил, развивая тему, негр, – и будешь лежать, истекая кровью, то наверняка услышишь, как бессердечный ниггер насвистывает неподалеку веселую мелодию. – Длинный недоверчиво фыркнул. – Ты же знаешь, я не блефую.
Стрелок подобрал оружие.
Натаниэль с облегчением опустил кулаки.
– Щеголь вполне заслуживает объяснения, – подвел черту Штукарь. – Сообщи ему план.
Стрелок застегнул пояс и посмотрел на джентльмена.
– Наши преследователи настроены серьезно, и они не отстанут, если не дать им жесткий отпор. Нам придется либо убить их всех, либо нанести такой урон, чтобы вселить страх.
У Натаниэля засосало под ложечкой.
– Хорош план – устроить перестрелку с преследователями, не зная толком, сколько их там, и надеяться, что победа останется за нами!
Губы Длинного Клэя сложились в тонкую линию.
– Мы с Джей-Элом нашли форт, который даст нам большое тактическое преимущество. Туда сейчас и направляемся. Если такой план вам не по вкусу, езжайте прямиком домой. Заодно узнаете, последуют за вами или нет.
С этим стрелок удалился.
Глядя ему вслед, Натаниэль ощущал полное бессилие, как будто оказался между двумя чужеземными странами, вступившими в войну.
– Я никого убивать не стану, – произнес он.
– И что ты будешь делать, когда мы начнем палить по мексиканцам? – осведомился сидевший в фургоне Стиви. – Играть в шахматы с дворнягой?
– Помолчи, неблагодарный, – прошипел Штукарь. – Имей уважение к человеку, уже пострадавшему сверх меры за кучку чужаков.
– Возьмите одну из папиных винтовок, – предложила Долорес.
– Нет.
– Почему нет?
Отойдя от треноги к переданному в пользование мустангу, Натаниэль вспомнил день двенадцатилетней давности, когда отец призвал в библиотеку всю семью.
* * *
Мать, бабушка, Изабелла и Натаниэль устроились на диване, а седеющий глава семьи бросил прямо на пол свой шерстяной английский пиджак, что само по себе было уникальным событием для этого дома. Проницательный юноша сразу понял – случилось нечто ужасное.
– В банке имел место неприятный инцидент, – сообщил Говард Стромлер. – Чудовищный инцидент.
– Пропали деньги? – спросил Натаниэль.
– Что произошло? – Голос матери дрогнул.
Отец вытер блестящий от пота лоб манжетой.
– Я был в хранилище, один и с открытой дверью, когда услышал какой-то шум в вестибюле. Шум усиливался, кто-то вскрикнул. Я снял со стены винтовку, которая находится там на всякий случай, и чей-то сердитый мужской голос скомандовал: «Всем лечь!» Потом раздался выстрел и крик боли. Я вставил патрон в патронник и осторожно, чтобы никто не услышал, передернул затвор. У какой-то женщины началась истерика, и сердитый незнакомец гаркнул: «Уймите ее, или я сам это сделаю!» Люди стали успокаивать женщину, а незнакомец потребовал отвести его в хранилище. Я направил винтовку в сторону коридора, услышал шаги, увидел тень у открытой двери и входящего в хранилище незнакомца. И вот тогда… я… я… спустил курок. Пуля прошила ему руку, попала в металлическую дверь и срикошетила. Я услышал крик служащей.
Натаниэль замер.
– В первого грабителя выстрелили двое, второго повалили, а я не мог сдвинуться с места. Стоял, держал в руках винтовку и смотрел на поднимающийся из дула дымок, пока тот не рассеялся совсем. Кто-то крикнул, что Кэндис Картер убита, и я понял, что ее убила моя пуля. Я отнял человеческую жизнь.
– Но это же был несчастный случай, – возразил Натаниэль.
– Я убил ни в чем не повинную женщину.
Отец не вернулся на работу. Молчаливый, замкнутый, он не выходил днем к столу и заменил прием пищи выпивкой. Ночами бродил по заснеженным окрестностям и отвечал грубостью всякому, кто пытался остановить его. Однажды пропадал целых три дня, а когда его нашли в соседнем городке, не смог узнать родных. Через пять месяцев после трагического происшествия сорокашестилетнего Говарда Стромлера нашли в банковском хранилище со стволом во рту: стальная стена окрасилась в красный цвет его вины. Вскоре после этого оставшиеся Стромлеры переехали в другой город в Мичигане и не предпринимали более путешествий в Европу.
