Долорес и Стиви уже подтянулись.
– Как ты? – Младший Плагфорд показал на перевязанную голову брата.
– Порядок.
– А что у нее? – спросила Долорес.
– Вроде получше, судорог уже нет. Недавно съела немного рагу, и ее даже не вырвало.
– Хорошо.
Пухлая рука Штукаря легла на плечо новоявленного мистера Плагфорда.
– Мне нужно сказать вам обоим кое-что, но я хочу, чтобы сначала вы выслушали меня до конца, а уж потом нападали. Я принял решение, которое никому из вас не понравится, но оно единственно правильное.
Сбитая с толку таким вступлением, Долорес только молча смотрела на старшего брата.
– Если это насчет того, в сундуке, – пробурчал Стиви, – то не бывать по-твоему.
Ничего другого от него и не ждали. Брент взглянул на Штукаря. Негр кивнул, вставил в петлю хлыст, взял винтовку и исчез.
– Постережет сундук, пока мы с вами не придем к единому мнению, – сказал ковбой.
– Вы о чем, парни? – недоуменно спросила Долорес.
Брент повернулся к ней.
– Вас, девчонки, взяли из-за мужа Иветты. В этом нет ни малейших сомнений.
Долорес вытаращилась на него.
– Что? Как? Почему?
– Подробности потом, но все, что случилось, случилось из-за него. И, кстати, он сам это не отрицает.
Глаза Долорес полыхнули ненавистью.
– Мы взяли его с собой для обмена, или на тот случай, если вспомнит что-то важное, но он так ни на что и не сгодился.
– Сэмюэль здесь? – удивилась Долорес.
– Здесь. И я желаю ему смерти. Стиви тоже. Папа шесть раз пытался его убить, но мы не давали. Убить Сэмюэля С. Апфилда Четвертого – дело правое, и лучше тебя этого никому не понять. Но ты видела, в каком состоянии Иветта.
– Решать не ей, – прошипела Долорес. Физическую силу своего гнева она унаследовала от отца.
– А я говорю – ей, – твердо произнес Брент.
– Иди к дьяволу, тупой содомит, – проворчал Стиви.
У глазах у Брента потемнело. Небо, деревья, трава – все исчезло. В кожу как будто воткнулись тысячи иголок.
– Недавно ты уже получил от меня за такую болтовню.
– И никакая это не болтовня, а самая что ни есть правда! Ты потому и на Джейни Дилл не женился, что не мужик. Об заклад бьюсь, что ты ей даже не вставил…
Долорес с размаху закатила брату оплеуху.
– Заткни свой поганый рот! Не о том говорим.
Содомит ли он? На этот счет Брент сомневался, но с женщинами он не сходился с тех пор, как был подростком (да и тогда такое случалось только по пьяни), и понимал, что отличается в этом отношении от других. Ни к женщинам, ни к мужчинам его не влекло, и для него оставалось загадкой, почему такие малоприятные вещи занимают знакомых ему ковбоев, людей, предпочитающих жить в седле посреди широких просторов, свободных от бремени семейной жизни в крохотных городках.
– Не смей меня бить, – словно капризный ребенок, выпалил Стиви.
– Будешь поносить Брента, получишь еще, – пригрозила Долорес. – Это я тебе обещаю.
– Чтоб тебя. – Стиви потер заалевший на щеке отпечаток ладони. – Сильно бьешь. – Он покачал головой. – Как и все в этой семейке.
– Давайте вернемся к делу, – предложил Брент, и брат с сестрой повернулись к нему. – Каждый раз, когда Иветта просыпается, она первым делом спрашивает о нем. Снова и снова. «Где мой муж?» и все такое.
– Ну так давай утопим, а ей ничего не скажем, – предложил Стиви.
– Нет. – Брент покачал головой. – У Иветты с Сэмюэлем была целая жизнь в Сан-Франциско, вдалеке от Плагфордов. Ясно, что для нее самое важное на свете – он и Бог. Как ни крути. И убивать дорогого ей человека я не хочу. – Он помолчал, потом добавил: – Вы и сами знаете, что бывает, когда ничего не остается.
– Уж я-то знаю. – Долорес сдерживала бурлящую ярость.
Стиви хлопнул ладонью по луке седла.
– Ублюдка стоило бы забить камнями, как мы и грозились.
– Я, как и вы, желаю ему смерти, – ответил ковбой, – но прошу думать не только о себе.
– Да пошел ты.
– Я не о справедливости и не о том, чего хотим мы, а о том, что надо позволить Иветте оставить мужа, если она так захочет. Ей крепко досталось, и мы не можем забрать у нее всё.
Долорес опустила глаза.
– Хочешь дать ему просто уйти? – Голос ее прозвучал тише далекого шепота.
– Нет. Он написал письмо, рассказал, как все случилось, чтобы оно осталось, если мы убьем его или обменяем. В письме сказана правда. Я думаю дать его Иветте – пусть прочтет и узнает, что он натворил, потому что все должно быть ясно, и скрывать такое нельзя. А когда она узнает, что случилось, я предложу ей решить.
– Хочу сама прочесть письмо. – Долорес сжала луку, словно хотела ее задушить. – А еще хочу сказать ей, как, по-моему, с ним до́лжно поступить.
– Справедливо, – согласился Брент.
– Меня насиловали, как ее. Папа мертв. – Долорес тронула поводья, и лошадка неспешно пошла прочь.
Брент посмотрел на младшего брата.
– Тебя такое устраивает?
Стиви сплюнул.
– Нет.
Из-за тента, держа в руках многозарядную винтовку, выглянул Штукарь.
– Стиви…
– Что?
– Слушай, что говорит брат. – Негр легонько постучал прикладом винтовки по плечу Брента. – Он – глава семьи и знает, как вести дела.
– Не собираюсь никого слушать – ни тебя, ни его. Сэмюэль получит что заслужил.
Негр двинул вперед спусковую скобу, и патрон вошел в патронник.
– В меня ты стрелять не станешь, – сказал Стиви.
– Выстрелю, если пойдешь против семьи, – бесстрастно и взвешенно ответил Штукарь. – Для начала в ногу.
– У меня тоже стволы найдутся. – Плагфорд-младший развернулся и пришпорил коня.
– Стиви! – крикнул ему вслед Брент. – Не…
Промчавшись перед фургоном, взбешенный юнец загнал коня на зеленый холмик в тридцати ярдах к западу и выхватил дробовик из чехла.
– Не настолько же он глуп, – покачал головой Брент.
– Но все к тому идет, – заметил негр.
– Надеюсь, за воротник не заложил…
– Эй! – Стиви дернул цевье, и стреляная гильза вылетела, словно жужжащее насекомое. – Отдай мне Сэмюэля, или я сам его заберу!
Блефует брат или нет, Брент не знал.
В фургоне залаял пес. Черная тень вклинилась между Стиви и фургоном.
– Не суйся…
