– Где остальные?
– Присыпают… последние мины… – ответил, отдуваясь, Стиви.
– Штукарь вернулся?
– Еще нет. – В голосе младшего прорезалось беспокойство. – Мы слышали выстрелы. Далеко.
Брент встал, сразу же почувствовав, как натянулись швы, и прошел к сестрам.
– Долорес.
Женщина под желтым одеялом заворочалась.
– Ты меня слышишь?
– Да.
– Поднимись. Сядь. Мне надо добраться до Иветты.
– Ладно.
Долорес подвинулась и села на край койки, открыв узкую синюю полосу – спину младшей сестры.
Брент наклонился и врезался лбом в верхнюю койку. Голову прошило острой болью, и он крепко стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть.
– Ты цел? – спросила Долорес.
Брент хмыкнул, согнул колени, наклонился, поправил одеяло, собрал кучку соединенных между собой костей, которая была Иветтой, и посмотрел на Стиви.
– Открой камеру.
Младший брат молча поспешил к западной стороне северной стены и потянул толстую, массивную дверь. Ковбой перенес сестру в глухое, без окон, помещение и положил на каменную скамью, проходившую вдоль стены под четырьмя отверстиями, через которые со свистом устремился воздух.
Где-то вдалеке треснул ружейный выстрел. Веки Иветты дрогнули, словно крылышки уставшей бабочки.
– Я положу чего-нибудь в миску, – сказал Брент. – Поешь, если проголодаешься.
– Да опустится тьма, – пробормотала Иветта.
Брент порылся в карманах, достал два комочка хлопка, заткнул сестре уши и вышел из камеры. Туда тут же вбежал цирковой пес. Ковбой закрыл дверь.
Две высокие тени торопливо проскользнули в форт.
– Бери винтовку и становись к своей бойнице, – распорядился Длинный Клэй.
– Пусть кто-нибудь принесет и мне, – сказала Долорес, ковыляя к восточной щели, через которую была видна половина каменного колодца.
– Есть, – ответил Стиви.
– И запасные магазины не забудь. – Долорес села на место Штукаря.
– Несу. – Стиви схватил со стола две многозарядные винтовки и несколько магазинов и поспешил к сестре.
За хлопком далекого выстрела последовали еще два.
Брент и Натаниэль вместе подошли к оружейному столу.
– Умеете стрелять? – спросил ковбой, чувствуя себя немного глупо – задать этот вопрос следовало раньше.
– Ребенком ходил с отцом на охоту.
– Хорошо. Эта штука такая же, как охотничье ружье, только перезаряжается быстрее – достаточно передвинуть спусковую скобу и заменить магазин после восьми выстрелов. – Брент указал на кучку снаряженных цилиндров возле коробки с боеприпасами. – Возьмите несколько про запас.
Натаниэль взял винтовку и один запасной магазин.
– Возьмите больше.
Захватив три магазина, Щеголь направился к западной бойнице, через которую открывался вид на полоску залитого лунным светом кладбища.
Стиви шагнул к правой щели на южной стене. К той же стене, только посередине, Длинный Клэй прислонил две винтовки – многозарядную и с оптическим прицелом.
Брент – с оружием, боеприпасами и деревянной подзорной трубой – встал по другую сторону от стрелка.
– Огонь не открывать, пока не дам команду, – сказал Длинный.
– Есть, сэр, – отозвался Стив.
– Возможно ли, что мина взорвется от случайной пули? – спросил Брент.
– Практически исключено. Для подрыва толкатель нужно вдавить строго вниз, пули же летают горизонтально, по диагонали и длинным дугам.
– Понятно.
Брент поднял подзорную трубу, просунул ее в бойницу и, направив поверх едва заметных холмиков, под которыми схоронились мины, и проходившей по периметру траншеи, сосредоточил взгляд на лесном массиве в пяти милях к югу от форта.
Вдалеке грянули два выстрела. Звук был такой, словно по дальней стороне горы скатились камни.
– Что-нибудь понял? – спросил Брент у Длинного. – Папа говорил, ты можешь определить оружие по звуку.
– Первые два выстрела – винтовочные, стрелял Штукарь. Другие пять – из трех разных револьверов.
– Им его не взять, – покачал головой Стиви. – Штукарь хитрее любого мексиканца и дело знает.
– Подождем, послушаем, – заметил Длинный.
Тишина, последовавшая за словами стрелка, растянулась долгой тяжелой тучей. Из-под повязки Брента вытекла и поползла по щеке, мимо порвавшегося шва, капля крови. Рана горела так, словно ее лечили горячими углями.
– Черт бы его побрал! – воскликнул, не выдержав, Стиви. – Что он там делает, этот ниггер?
– Я тебе говорила, чтоб не называл его так, – упрекнула брата Долорес. – Это неприлично.
– Да я просто… просто беспокоюсь.
– Помолчи.
Брент еще раз нацелился на лесной массив. Между черными деревьями замигали, слившись в белый ореол, вспышки выстрелов. Плагфорды и Щеголь посмотрели на Длинного.
– Первый, одиннадцатый и двенадцатый выстрелы – это Штукарь. Остальные – револьверы и дро-бовик.
– Почему он не возвращается? – спросил Стиви.
– Наверное, прижали и не дают подняться.
Брент снова прильнул к подзорной трубе и увидел пять белых вспышек у северной опушки.
– Бой смещается в нашу сторону.
– Сейчас Штукарь не стрелял, – пояснил Длинный. – То ли убегает, то ли они его уложили.
– Нет, – Долорес покачала головой.
– Он выберется, – убежденно сказал Стиви. – Штукарь выберется.
Сердце Брента колотилось как бешеное. Наведя подзорную трубу на северную оконечность леса, он из последних сил надеялся и ждал, когда из темной чащи вырвется негр верхом на быстрой вороной кобыле, но периметр оставался пустынным и тихим.
Тишина душила. Швы на ране, казалось, с треском рвались.
– Где Глубокие Озера?
– Выходит на позицию.
Ковбой поискал через трубу индейца, но никого не обнаружил. На северной опушке затрещали выстрелы.
– Три револьвера и дробовик. Штукарь не стрелял.
– Если они стреляют в него, значит, он еще жив, – заключил Брент.
И тут же по лесистому периметру замигали, словно брошенные пригоршней петарды, вспышки выстрелов.
– Два дробовика, семь револьверов и две винтовки. Штукарь не стрелял.
Одиночное черное пятнышко отделилось от северного края леса и устремилось прямиком к форту. Надежда затрепетала в груди мягкими птичьими крылышками.
