Жеремиаш Палач сорвал ветку, разгладил под ногами песок и начал писать. Антониу присел рядом на корточки.
В тот день они сломали забор и перешли на другую сторону. Там было немного воды и хорошие пастбища. Становилось ветрено. Ветер тащил с собой тяжелые тени, будто принося большими лоскутами ночь, вырванную у далекой пустыни. Послышался шум мотора, и они увидели, как посреди сумерек и пыли возник джип с шестью вооруженными людьми. Один из этой группы – худощавый мулат, похожий на жалкого мокрого кота, – выпрыгнул из машины и двинулся к ним, потрясая автоматом Калашникова. Он кричал на португальском и на нкумби. Некоторые из разорванных ветром фраз долетали до ушей Жеремиаша:
– У этой земли есть хозяин! Уходите! Уходите отсюда, живо!
Старик вскинул правую руку, пытаясь успокоить своих парней. Но было уже поздно. Долговязый юноша, которого звали Зебра, всего несколько месяцев назад заполучивший себе жену, метнул в мулата дротик. Описав в пропитанном паникой воздухе изящный полукруг, он с сухим звуком воткнулся в землю – в считаных сантиметрах от армейских ботинок военного. На кратчайшую секунду установилась тишина. Казалось, что даже ветер затих. Потом мулат вскинул автомат и выстрелил.
Под палящим полуденным солнцем могла начаться настоящая кровавая бойня. Солдаты были вооружены. Некоторые из пастухов, служившие прежде в армии, тоже достали оружие. Но на этот раз под темными, гонимыми ветром тучами только две пули встретили человеческую плоть. Зебру легко ранило в руку, а мулата – в ногу. Обе стороны отступили, только во всей этой суматохе часть коров потерялась.
Следующей ночью группа молодых пастухов во главе с Зеброй снова проникла на территорию фазенды. Вернулись они с частью своих заблудших коров, полдюжиной чужих и четырнадцатилетним парнишкой, который, как сказал Зебра, преследовал их верхом и орал как ненормальный.
Жеремиаш почувствовал беспокойство. Воровать скот было здесь частью традиции. Такое происходило нередко. Это было чем-то вроде обмена. Но вот похищение мальчишки могло доставить им кучу неприятностей. Он распорядился, чтобы парня привели к нему. У подростка были ярко-зеленые глаза и неукротимая шевелюра, перехваченная сзади в “конский хвост”. Парень был из того типа людей, которых в Анголе иногда называют “черно-белыми”. При солнечном свете они похожи на белых, а в сумерках – на мулатов. Отсюда и вывод: чем дальше от света, тем человек понятней.
Мальчишка с презрением посмотрел на старика:
– Мой дед тебя убьет!
Жеремиаш засмеялся и написал на песке: “Однажды я уже умирал. Второй раз не так страшно”.
Подросток что-то смущенно пролепетал в ответ. А потом заплакал.
– Меня зовут Андре Русу, сеньор, я внук генерала Русу. Скажите, чтобы они надо мной не издевались. Отпустите меня. Оставьте себе коров, а меня отпустите.
Старику стоило больших усилий убедить молодежь освободить Андре. Они требовали вернуть им всех коров, а еще – гарантий того, что они смогут пересекать границы фазенды в поисках лучших пастбищ. Мукубалы стояли на своем три дня, за которые у Жеремиаша произошла встреча с прошлым. Оно состарилось, что случается не всегда, иногда прошлое путешествует веками и время его не портит. Здесь же – нет. Оно исчахло даже больше него, покрылось морщинами, а оставшиеся волосы на голове стали почти бесцветными. Вот только голос – он был все такой же твердый и звучный. Именно в те минуты, посмотрев Монте в глаза, глядя, как тот пытается подняться, а его снова толкают, и он падает навзничь, как он бежит, преследуемый молодыми пастухами, Жеремиаш Палач и вспомнил об алмазах Орланду Перейры душ-Сантуша.
Странная судьба реки Кубанго
Насер Эванжелишта был счастлив на новой работе. В безупречно чистом синем костюме он часами сидел за письменным столом, читая и краем глаза поглядывая на входную дверь в здание. Чтение ему полюбилось за те годы, что он провел в тюрьме Сан-Паулу в Луанде. Когда его отпустили, он какое-то время мастерил маски, которые затем сам же и продавал на рынке у 17-го километра, в окрестностях Луанды. Однажды он встретил на рынке Собу Младшего, с которым когда-то сидел в одной камере, и тот предложил ему работу портье в “Доме мечты” на площади Кинашиш, куда сам недавно переехал.
– Работа спокойная, – заверил его бизнесмен. – И ты там сможешь читать.
Этим Соба убедил его окончательно. В то утро Насер Эванжелишта перечитывал, в седьмой уже раз, “Приключения Робинзона Крузо”, когда вдруг заметил снаружи у входа подозрительного парнишку с прыщавым лицом, прохаживавшегося туда-сюда. Насер заложил страницу, спрятал книгу в ящик стола, встал и подошел к двери.
– Эй ты, прыщавый! Тебе чего нужно у моего дома?
Парень приблизился и смущенно спросил:
– Вы случайно не знаете, живет ли тут один мальчик?
– Здесь разные живут. Этот дом – целая метрополия.
– Ему семь лет, зовут Сабалу.
– А, Сабалу. Знаю я, кто это. Одиннадцатый этаж, квартира “Е”. Приятный мальчишка, живет с бабкой. Я ее никогда не видел, из дома она не выходит.
В этот самый момент в поле зрения появились новые персонажи. Насер несколько удивился, увидев двух мужчин, идущих по улице: оба облачены в черное, будто только что сошли со страниц комиксов про Корто Мальтезе. На старшем была вязаная шапочка, какие носят мукубалы, в желтую и красную полоску, на шее висели бусы, а запястья украшали широкие браслеты. Обут он был в старые кожаные сандалии, из которых выглядывали огромные ступни, пыльные и потрескавшиеся. Рядом со стариком, изящно, словно по подиуму, вышагивал молодой человек, высокий и худощавый. Он тоже был в браслетах и с бусами на шее, однако эти украшения смотрелись на нем куда естественнее, равно как и классический котелок на голове. Оба решительно направлялись в сторону Насера.
– Мы наверх, – проинформировал его молодой человек, с некоторым раздражением отодвигая портье в сторону.
Насер имел строгую инструкцию не пускать никого без проверки удостоверения личности или водительских прав. Он уже собрался было остановить эту парочку, как Байаку, нырнув сбоку от него, устремился вверх по лестнице. Портье кинулся следом.
Жеремиаш с сыном вызвали лифт, зашли в кабинку и также отправились наверх. Выйдя на одиннадцатом этаже, старик почувствовал себя плохо. Ему не хватало воздуха. Он оперся о стену и увидел, как Даниэл Беншимол разговаривает с Луду. Жеремиаш сразу понял, кто она, хотя ни разу прежде ее не видел.
– У меня для вас письмо, – между тем говорил Даниэл. – Наверное, будет лучше, если я войду, вы сядете и мы поговорим.
А в это время Магну Морейра Монте входил в холл. Не обнаружив портье, он вызвал лифт. Поднимаясь в кабине, он слышал крики Насера, преследующего Байаку:
– Вернись. Тебе нельзя наверх!
Собу Младшего, который в этот момент брился у себя в квартире, крики портье также насторожили. Он ополоснул лицо, надел первые попавшиеся брюки и вышел посмотреть, что там за скандал. Мимо пронесся Байаку. Оттолкнув пастухов, он проскочил к самой двери и остановился в метре от Даниэла Беншимола. В следующий момент двери лифта открылись – и бывший заключенный, к своему удивлению, увидел того, кто двадцать пять лет назад допрашивал и пытал его.
