Плечи уперлись в кирпичную стену. Все. Бежать некуда, время истекло, а с ним и удача.
Охотник оценивающе посмотрел на шею Хьюго, занес меч – и замер с высоко занесенным клинком, не способный завершить удар, потому что его руку схватили. Артистическая челюсть Запана отвисла от удивления, когда Алита вырвала Дамасский клинок и швырнула его прочь.
Девушка подкатила к Хьюго, опустилась на колени, хотела заговорить – а потом, глядя с ужасом и недоверием, застыла.
* * *
Хьюго приподнялся, чтобы проследить за ее взглядом. Детекторы движения на улице зарегистрировали присутствие более двух человек и активировали экран на здании против собора. Так Завод сообщал людям последние новости и заботился о том, чтобы они знали буквально все.
Свежие ночные новости показывали лицо Хьюго в отличном разрешении, огромное и впечатляющее – не перепутаешь и не пропустишь. Столь же ясной была и бегущая строка под ним:
Номер 9107/9107/Хьюго – обвиняется во взломе и убийстве – награда 30 000 кредитов.
За его голову уже объявлена награда.
На мгновение Хьюго пожалел о том, что Алита успела схватить Запана за руку. Хотя тогда этот ублюдок стал бы богаче на тридцать тысяч.
* * *
– Похоже, твой Хьюго не был до конца честен с тобой, – с притворной озабоченностью произнес Запан и рассмеялся.
Для Алиты голос Запана будто доносился издалека, неразборчивый и невнятный. Она посмотрела на Хьюго.
– Это правда? – прошептала она.
– Это… ну, ты не понимаешь…
Алита застонала и ударила кулаком в стену рядом с головой Хьюго. Посыпалась кирпичная крошка.
– Я никогда никого не убивал! – чуть не плача, выдохнул Хьюго. – Мы только взламывали… снимали части. Обездвиживали киборгов и разбирали их. Но это все. Мы никогда…
Он умолк, отвернулся.
– Мне нужны были деньги на Залем. Но я хотел бросить. Как раз пытался бросить, когда…
Хьюго снова умолк и посмотрел в глаза Алите.
– Прости, – прошептал он.
* * *
«Миссия окончена», – подбирая меч, с торжеством подумал Запан.
Лучше того – одним ударом сразу обеих пташек. Теперь в ничтожестве и отчаянии не только Хьюго, но и девчонка. Простая, жестокая и быстрая казнь хороша, когда дело в заработке, однако, если добавляется личный мотив, нет ничего слаще, чем опустошить душу врага. В любом случае, преступники должны мучиться как можно больше, дело воина-охотника – выдать мучения на-гора. А Запан умеет это делать, как никто.
– Отойди и позволь мне выполнить работу, – высокомерно приказал он Алите.
И его тут же пронизала боль, он ударился обо что-то холодное и твердое, захрустел ломающийся о его спину кирпич. Алита подняла Запана, прижала к стене, сдавила глотку предплечьем, а вокруг выпрямленной, отведенной назад другой руки пульсировало, вращалось голубое сияние, гало неземного огня.
– Прикоснись к нему, и я тебя убью, – предупредила она.
Ее голос будто донесся из глубин бездонной холодной пропасти. Запан с тревогой подумал, что угроза не пустая. Голубой свет выглядел чертовски похоже на плазменное оружие. Непонятно, как ей удалось заполучить такое. Но буква закона не на ее стороне.
– Препятствование лицензированному воину-охотнику в осуществлении правосудия над приговоренным преступником есть нарушение законов Завода и Кодекса охотников, – проинформировал Запан.
– Он мой! – крикнула Алита.
– То есть ты претендуешь на награду? – осведомился Запан и одарил Алиту деловой профессиональной улыбкой, словно девушка не подняла и не придавила его словно кутенка.
Он ощутил ее сомнение, хватка на мгновение ослабла – но тут же стала еще сильнее.
– Нарушитель – ты! – крикнула Алита. – Я взяла его раньше!
– Воин-охотник, так сверши правосудие, – изрек Запан, весь – профессиональное беспристрастие. – У тебя есть лицензия, я видел ее своими глазами.
Голубое пламя вокруг руки потускнело. Да, тут не поспоришь.
– Стань одним из нас! – воззвал Запан.
Алита выпустила его и повернулась к приятелю, Хьюго великолепному, непревзойденному взломщику киборгов и по совместительству убийце. Паренек наконец встал и застыл, прижавшись спиной к стене, будто боялся двинуться.
«Что за трус, – подумал Запан. – И урод к тому же».
– Ты знаешь, в Кодексе охотника нет места любви и милосердию, – добавил он вслух. – Но я понимаю, что для тебя все ново, поэтому облегчу тебе задачу.
Он шагнул в сторону и сделал выпад. Дамасский клинок погрузился на десять сантиметров в живот Хьюго и уткнулся в твердое – наверное, хребет, хотя Запан искренне надеялся, что это стена. Большинство людей не знакомо с особенностями колотых ран. Мало кто знает, что убивает не столько проникновение клинка внутрь, сколько выдергивание его из раны – особенно из пробитых кишок.
Запан выдернул меч и наблюдал за тем, как Хьюго валится наземь, словно куча старых тряпок.
И будто не хватало мелодрамы: трагическая героиня подхватила обреченного любовника на руки и кинулась в собор. Разве это поможет обоим? Запан уже видел прожекторы приближающихся центурионов – сам вызвал. Они не то чтобы торопились, хотя их медлительность оставила время позабавиться.
А с ними – собратья по оружию, охотники. Отлично! Пусть увидят продолжение шоу. Оно обещает быть занимательным.
– Эй, кексик! Ты лучше прикончи его сама, а то я займусь, – стирая кровь с клинка, крикнул Запан.
Молчание, никакого ответа. Что ж, пусть не жалуется – Запан ее предупредил.
* * *
Алита никогда не видела столько крови сердца. Каким-то чудом Хьюго оставался жив, хотя кровопотери были огромные. Вряд ли он долго протянет.
– Нам нужно к Идо, – сказала девушка и плотнее прижала парня к себе, чтобы он не заметил, сколько крови на ее руках.
Хьюго повернул голову и взглянул на отсветы на стенах.
– Центурионы, – выговорил он. – Если ты выйдешь отсюда и вынесешь живого меня, нас обоих убьют.
– О господи, Хьюго, что ты наделал? – сквозь слезы проговорила Алита.
Он смотрел не на свою кибердевушку, а на яркую звезду, видимую сквозь пролом в крыше.
– Эй, видишь ту звезду? – улыбаясь, спросил он и попробовал указать пальцем, но рука его уже не слушалась. – Всю мою жизнь я удивлялся тому, что остальные звезды движутся по небу, а эта нет. Кажется, теперь я понял. Для обострения рассудка нет ничего лучше близкой смерти.
Он тихо рассмеялся.
Алита посмотрела на звезду, затем на Хьюго:
– И как ты думаешь почему?
