По мере того как человек осваивает окружающий мир, его мировоззрение хранит в себе память о занятых позициях и предопределяет будущие взгляды. Оно охватывает все пространство сразу, оно символизирует собой все идущее вперед через века общество. Человек существует сразу везде одновременно, каждый его следующий шаг включает в себя все прошлые. Мы существуем в обособленных мирах, каждый верен относительно своей внутренней истины и ошибочен в отношении того, что предстоит развить. Одни из этих миров можно постичь деянием, другие существуют только в наших мыслях, но кажущееся противоречие их сосуществования является результатом того, что мы заключаем наше мышление в рамки наиболее близкого нам мира, отвергая более далекий. Тогда как истина заключается в прогрессирующем расширении мышления, которое направлено вовне, но ограничено возможностями существования своих истоков.
Будучи этнографом, я всего лишь представитель огромного человечества и разделяю весь груз противоречивости основ его существования. Противоречия разрешаются, только когда я разделяю две крайние точки: зачем использовать деяние, если мысль, которая вызвала это деяние, обнаруживает свою бессмысленность? Постигаешь эту истину не сразу: ее нужно осознать, хотя в моем сознании она не может проявиться мгновенно и полностью. Нужно ли будет преодолеть для этого двенадцать ступеней к состоянию Будды, сколько их будет на самом деле, могу ли я увидеть весь путь сразу, или только с каждым новым шагом я обнаружу новое препятствие, и, чтобы добраться до истины, придется постоянно сталкиваться с проблемами, при решении которых нужно будет открыться людям настолько же, как я открыт для себя в тот момент, когда познаю свой внутренний мир. История, политика, экономика, социум, природа и даже небо сжимают меня плотным кольцом, и с помощью разума я бессилен вырваться из этого замкнутого круга, если не смогу пренебречь хоть одним из его элементов. Камень должен сначала попасть в воду, а уже потом, оставив на поверхности несколько расходящихся кругов, уйти под воду.
Вселенная появилась без человека, без него она и исчезнет. Законы и традиции человеческого общества, которые я исследую и анализирую всю свою жизнь, – временные условности окружающего мира, для которого они совершенно бессмысленны и существуют лишь для того, чтобы человек мог хоть как-то проявить себя в этом пространстве. Вне зависимости от своей роли на земле человек никогда не сможет быть свободным от мира, ему не следует совершать бесполезных поступков, пытаясь сопротивляться уравнивающей всех смерти. В сущности человек представляет собой машину, по сравнению с другими почти идеально работающую над тем, чтобы изменить изначальное положение вещей, сделать так, чтобы совершенная материя стала инертной и в конце концов погибла. С тех пор как человек начал дышать и добывать пищу, все его действия (кроме продолжения рода) от разжигания огня до изобретения атомной бомбы и термоядерного реактора были направлены лишь на то, чтобы постепенно довести существующую систему до состояния, когда каждый из ее элементов будет необратимо отделен от другого, и тем самым разрушить ее. Без колебаний человек строил города и возделывал землю, но если мы проанализируем его деятельность, то увидим, что, подобно огромному механизму, она все более набирает обороты, нарастая с превышающей его потребности интенсивностью. Духовные ценности человечества имеют смысл только для него самого, все они потеряют значимость, как только его не станет. Цивилизация должна быть рассмотрена как система, ведь это удивительно сложный механизм, на который мы уповаем как на спасение, возможное лишь в том случае, если он перестанет выполнять одну из своих функций, которая в физике называется энтропией. Каждое произнесенное слово и каждая написанная страница связывают между собой двух индивидов, уничтожая противоречия, формируя единую картину мира, а следовательно, способствуя переходу общества на более высокий уровень организации. Науку антропологию надо переименовать в «энтропологию», поскольку она, в сущности, занимается изучением процесса разобщения человечества, причем в самых масштабных формах.
Но все же я существую. Именно как личность, которой я и являюсь, но это понятие может означать лишь одно: это своеобразное промежуточное звено (причем постоянно изменяющиеся) между совокупностью нервных клеток внутри черепной коробки и собственно физическим телом, представляющим собой робота. Ни психология, ни метафизика, ни искусство не могут защитить меня, это вымышленные саморазвивающиеся системы, которые зависят от определенного типа общественного устройства, новый социум не более беспощаден к этим системам, чем предыдущие. «Я» вызывает лишь презрение и не может занять места между «Мы» и «Ничто». И в результате я становлюсь на позицию «Мы», хотя она достаточно призрачна, но это происходит только потому, что я имею право либо унизить себя (что лишило бы меня возможности сделать какой бы то ни было выбор), либо вечно блуждать между этой иллюзией и небытием. Таким образом, судьба всего человечества определяется тяжестью выбора, сделав который, индивид становится свободным от неразумной душевной гордыни, когда «Я» руководствуется собственными духовными потребностями, исходя из объективной свободы тех членов общества, которые по тем или иным причинам не могут совершить подобный выбор.
Поскольку личность не существует вне какой-либо группы, общество тоже не может быть изолированным от других себе подобных, как, впрочем, и сам человек – не одинок во вселенной. Когда-нибудь разноцветная радуга культур погибнет из-за нашего неконтролируемого поведения, но пока мы сами существуем и пока существует наш мир, тонкая ниточка, связывающая нас с непознанным, будет и дальше указывать нам путь туда, где мы больше не будем рабами. Высшее блаженство, которого может еще достичь человек, – смотреть на нее, осознавая при этом собственное бессилие перед этой дорогой. Какими бы ни были религия, политика, влияние прогресса, каждое общество желает лишь одного – сбавить темп и усмирить пыл, ведь высокая скорость обязывает человека заполнять безнадежно огромное пространство, все больше и больше ограничивая свою свободу. Человек должен успокоиться, обрести радость и умиротворение, только так он сможет выжить, стать свободным, то есть в конце концов прервать свой муравьиный труд, представить себя удаленным от общества (прощайте, дикари и путешествия!) и ответить себе на главный вопрос: что такое человечество, каким оно было раньше, что с ним теперь происходит. Как это чудесно – рассматривать камень, самый прекрасный из всего, что когда-либо было создано, вдыхать аромат лилии, самой мудрой из всех написанных когда-либо книг, встретиться с терпеливым, спокойным, всепрощающим взглядом, которым в минуты редкого взаимопонимания нам удается обменяться с кошкой.
Библиография
Handbook of South American Indians / Ed. by J. Steward, Smithsonian Institution, Washington, D. C., 7 vol. 1946–1959.
Gaffarel P. Histoire du Brésil français au XVI siècle. Paris, 1878.
Léry J. de. Histoire d’un voyage faict en la terre du Brésil. Paris, 1880.
Thevet A. Le Brésil et les Brésiliens // Les classiques de la colonisation. 2/ Choix de textes et notes par Suzanne Lussagnet. Paris, 1953.
