Но встревоженным жителям все же удалось вытянуть из него рассказ о случившемся. Он заявил, что был похищен громом, который намбиквара называют «amon» (гроза – предвестница сезона дождей – была в тот же день); тот поднял его в воздух, отнес на двадцать пять километров от лагеря, снял с него все украшения, потом вернул тем же путем и опустил туда, где мы его обнаружили. Все легли спать, обсуждая случившееся, а на следующее утро к вождю сабане вернулось хорошее настроение, вместе с украшениями, чему никто не удивился, да и сам он не стал ничего объяснять. Но несколько дней спустя тарунде стали распространять совершенно иную версию события. Они говорили, что под видом отношений с потусторонним миром вождь тайно общался с группой индейцев, которые обитали по соседству. Эти подозрения, впрочем, не находили подтверждения, и все придерживались официальной версии происшествия. Тем не менее в частных беседах вождь тарунде ясно высказывал свои опасения. Так как обе группы немного позже нас покинули, я так и не узнал окончания истории.
Этот случай в совокупности с предыдущими наблюдениями натолкнул меня на размышления об устройстве групп намбиквара и о политическом влиянии вождей внутри племени. Не существует более хрупкого и недолговечного социального единства, чем намбиквара. Если вождь кажется слишком требовательным, если он забирает слишком много женщин или если он неспособен решить проблему питания в голодный период, это вызывает недовольство. Отдельные люди или целые семьи отделяются от племени и присоединяются к другому, пользующемуся лучшей репутацией. Оно может быть лучше обеспечено питанием, благодаря открытию новых участков для охоты и собирательства; или богаче украшениями и инструментами, благодаря удачным обменам с соседними группами, или более могущественно вследствие победоносных войн. Наступит день, когда вождь окажется во главе слишком малочисленной группы, которая не сможет противостоять ежедневным трудностям и защитить своих женщин от притязаний соседских племен. У вождя не останется иного выбора, как только отказаться от власти и примкнуть с последними своими единомышленниками к более успешной группе. Таким образом, общество намбиквара находится в неустойчивом положении: группы то образуются, то распадаются, то увеличиваются, то сходят на «нет». За несколько месяцев их состав, численность и положение их членов меняются до неузнаваемости. От политических интриг внутри одной группы и столкновений между соседними зависит скорость этих трансформаций, когда статус отдельных личностей и групп меняется самым непредсказуемым образом.
На основании чего происходит разделение на группы? С экономической точки зрения, скудность природных ресурсов и обширность территорий, необходимых, чтобы прокормиться во время кочевого периода, делают почти обязательным рассредоточение на маленькие группы. Но задача в том, чтобы понять не причину разделения, а принцип. В первоначальной общине есть мужчины, которые признаны вождями: они представляют собой ядра, вокруг которых объединяются более мелкие группы. Численность группы, ее состав, более или менее постоянный во время данного периода, зависят от способности каждого из вождей сохранить свой статус и улучшить общее положение. Политическая власть не является результатом нужд коллектива, скорее, новое сообщество обретает свои характерные признаки: форму, объем и даже происхождение под влиянием вождя, которого она себе выбирает.
Я хорошо знал двух таких вождей: вождь индейцев из Утиарити, чья группа носила название ваклетосу, и вождь тарунде. Первый был смекалистым, сознающим свою ответственность, деятельным и изобретательным человеком. Он предвидел последствия каждой ситуации, составлял маршрут, удобный для меня; описывал его в случае необходимости, рисуя на песке географическую карту. Когда мы прибыли в его деревню, мы нашли колышки, предназначенные для привязывания животных, вбитые командой, которую он прислал заранее, хотя я даже не просил его об этом.
Это был исключительно полезный информатор, который понимал проблемы, чувствовал трудности и интересовался работой. Но его обязанности отнимали почти все его время, он целыми днями пропадал на охоте, разведывал местность и следил за созреванием плодов и семян, чтобы назначить время сбора. Акогда жены требовали его внимания, он охотно предавался любовным играм.
В общем, он проявлял последовательность и непрерывность в осуществлении своих намерений, весьма редкую у непостоянных и рассеянных намбиквара. Несмотря на условия жизни, полной случайностей, и минимальные средства, вождь из Утиарити оказался хорошим организатором, ответственным за судьбу своей группы, и достаточно компетентным, хотя иногда и прибегал к спекуляции.
Тридцатилетний вождь тарунде, ровесник своего коллеги, был тоже умен, но иначе. Вождь ваклетосу показался мне дальновидным, всегда замышляющим какую-то политическую комбинацию. Вождь тарунде был не столько человеком дела, сколько созерцателем, наделенным поэтическим складом ума и необычайной восприимчивостью. Он сознавал упадок своего народа, и это понимание пронизывало его грустные речи: «Раньше я занимался тем же самым; а теперь все кончено…» – говорил он, вспоминая более счастливые дни, когда его группа, еще не сокращенная до жалкой горстки туземцев, неспособных поддерживать обычаи, включала несколько сотен человек, верных традициям культуры намбиквара. Его любопытство по отношению к нашим обычаям и обычаям других племен ни в чем не уступало моему. С ним этнографическая работа никогда не была односторонней: он воспринимал ее как обмен сведениями, и все, что я ему сообщал, он слушал с живым интересом. Часто он даже выпрашивал у меня и бережно сохранял рисунки украшений из перьев, головных уборов, оружия, которые я видел у соседних или отдаленных племен. Питал ли он надежду усовершенствовать, благодаря этим сведениям, материальное и духовное богатство своей группы? Возможно. Хотя, обладая темпераментом мечтателя, он не проявлял особой активности в этом направлении. Тем не менее однажды, когда я расспрашивал его о флейтах Пана, чтобы выяснить ареал распространения этого инструмента, он ответил, что никогда не видел их, но ему хотелось бы взглянуть на рисунок. По моему чертежу ему удалось смастерить грубый, но пригодный для использования инструмент.
Исключительные качества этих двух вождей объяснялись условиями их выдвижения.
У намбиквара политическая власть не передается по наследству. Когда вождь становится старым, заболевает или чувствует себя неспособным дальше выполнять свои тяжелые обязанности, он сам назначает преемника: «Этот будет вождем…» Однако эта неограниченная власть скорее кажущаяся, чем реальная.
Дальше мы увидим, насколько незначителен авторитет вождя. И в этом случае, как и во всех остальных, окончательное решение предопределено общественным мнением: названный преемник обычно является фактически избранным большинством. Но не только пожелания и запреты группы устанавливают ограничения при выборе нового вождя; этот выбор должен также соответствовать планам заинтересованного лица. Не редко случается, что предложение власти наталкивается на категорический отказ: «Я не хочу быть вождем». В этом случае нужно приступать к новому выбору. На самом деле, власть не является вожделенной целью борьбы. Вожди, которых я знал, скорее сетовали на свои тяжелые обязанности и большую ответственность, чем гордились ими. Итак, каковы же преимущества вождя и каковы его обязанности?
