– Больше не неуловимый! – пошутил Хаккет, бывший на свадьбе шафером. – Наконец-то тебя заарканили!
Чета поселилась в приличном городском доме в Ричмонде и воспитывала дочь, которую окрестили Элспет. Отец называл ее Эллой в честь своего псевдонима и связанного с ним прошлого, которое оставалось тайной даже для его жены. Потом у них родился сын, Роберт. Дети росли, Луи присматривался к обоим, но, к его облегчению, ни один не демонстрировал признаков вальсеров со всеми удовольствиями и сложностями, которые могла принести эта способность. Семейство жило скромно, тихо и респектабельно.
Луи заметил смерть принца Альберта в 1861 году, да и как тут не заметишь? Вся страна была подавлена. Королева облачилась в траурный черный, и все черты по-своему хорошенькой, хоть и подозрительной молодой женщины, которые Луи однажды мельком увидел в подвалах Виндзорского замка, исчезли. Луи задумывался, как смерть Альберта, величайшего паладина рыцарей Дискорпореи, повлияет на их работу. Но по правде сказать, после того, как в 1863 году ему самому исполнилось сорок, он мало слышал о деяниях рыцарей. Конечно, с возрастом он все меньше годился в агенты. А Освальд Хаккет всегда был склонен к скрытности.
К исходу следующего десятилетия – пока британцы с ужасом наблюдали, как армия недавно объединенной Германии под руководством жестокого канцлера Бисмарка вторглась во Францию и даже дошла до Парижа, – контакты Луи с рыцарями сократились до редких, почти ностальгических, писем и встреч.
Поэтому он очень удивился, когда весенним днем 1871 года к нему явился Хаккет и попросил отправиться в Берлин. Они с Бердоном должны были приехать туда по отдельности с указаниями посетить определенные места, включая правительственные здания и королевские резиденции.
Луи не хотелось, но он опасался злить Освальда Хаккета, поэтому подчинился. Он выполнил свою миссию без происшествий.
И удивился еще больше, когда несколько недель спустя его, Хаккета и Фрейзера Бердона еще раз вызвали в Виндзор.
Глава 24
Луи переночевал в гостинице на Стрэнде.
Мучимый беспокойством, он встал еще до рассвета, задолго до назначенной встречи с Хаккетом и Бердоном. Он спустился к реке, где в сером утреннем свете мадларки
[8] рылись в поисках деревяшек, монеток и кусочков угля: дети и старые женщины по колено стояли в холодном речном иле. Увидел он и канализационных охотников, которые выходили из своих туннелей с мотыгами и шестами, покрытые грязью, и распределяли извлеченную из дерьма грязную добычу. Даже на улицах в этот час кипела жизнь. Мусорщики искали в отходах что-нибудь поесть, надеть или продать. Все эти люди старались встать раньше конкурентов, как будто город был огромной навозной кучей, кишащей человеческими насекомыми, как когда-то сказал Хаккет, которые роются, просеивают и поглощают все найденные крохи.
К восьми часам Луи дошел до Чаринг-Кросс, где остальные ждали его у кареты, которая доставит их в Виндзор.
* * *
На этот раз их, постаревших – Освальду Хаккету было под шестьдесят, – встретил только мужчина, которого они знали как мистера Рэдклифа, и несколько дюжих лакеев.
Вчетвером они как-то смущенно стояли в гостиной, как подозревал Луи, одном из малых покоев глубоко в недрах башни Завоевателя, хотя один только ковер стоил, наверное, больше всех активов Луи, вместе взятых, а стены были украшены черным крепом в траурном стиле, который ввела Виктория после смерти консорта. Только четверо, не считая стоявших вдоль стен и у дверей «слуг» в ливреях, которые показались Луи более всего похожими на колдстримских гвардейцев, притворяющихся дворецкими, и он полагал, что не сильно ошибся.
Конечно, Рэдклиф тоже постарел. Сейчас он, должно быть, приближался к шестидесяти. У него поседели виски, а плечи слегка опустились. Но внимание осталось таким же бритвенно острым, а тяжелый взгляд – пронзительным.
– Итак, джентльмены, – сказал он. – Мы снова встретились. К сожалению, в этот раз без принца.
Бердон фыркнул:
– Но, может, вы прикажете Виндзорской вдове подать нам чай?
Хаккет сердито уставился на него.
Рэдклиф почти не улыбнулся. Очевидно, почтенный возраст не смягчил его.
– Вам известно, зачем вы здесь. Или, думаю, вы предполагаете. Вас всех просили съездить в новую Германию, а именно в сердце Берлина. Теперь вы здесь с отчетами. Не соблаговолите ли сопровождать меня в архив? Вы вспомните его по своему прошлому визиту. Лестница вниз как раз дальше по коридору.
Хаккет было тронулся с места, но Бердон схватил его за руку:
– Спасибо, не в этот раз. С возрастом я стал немного нервничать в замкнутых помещениях.
Хаккет отпрянул, прищурив глаза и нахмурившись. Но, к удивлению Луи, впервые на его памяти уступил ведущую роль Бердону.
Рэдклиф изобразил насмешливое удивление.
– Вы, мистер Бердон, известный калифорнийский золотодобытчик, испугались маленькой комнатки? Конечно нет.
– Издержки профессии. Итак. Нам подадут чай? Почему бы не выпить его здесь? – Он оглянулся на здоровенных слуг. – Полагаю, эти парни не болтливы. У вас нет особых причин звать нас вниз, верно?
Рэдклиф уступил и пригласил их садиться.
Тотчас же появился лакей с чаем, еще один мощный мужик. Пока он разливал чай, Бердон тихо сказал Луи:
– Никогда не думал, что увижу такой тонкий фарфор в лапах у такой гориллы.
Рэдклиф попросил их доложить о поездке в Берлин.
Когда настала его очередь, Луи описал придуманное им прикрытие.
– Я выдавал себя за театрального антрепренера, который изучал местные спектакли с целью пригласить их в Англию. Я снял комнату на Унтер-ден-Линден, таким образом у меня был предлог прогуливаться мимо дворца принца Карла и министерств на Вильгельмштрассе…
Это была краткая сводка, все они представили подробно написанные отчеты, включая наброски карт. Луи было достаточно осмотреть эти великолепные здания снаружи, у других была задача вальсировать внутрь.
Когда все доложили, Рэдклиф кивнул.
– Хорошо, хорошо. А теперь позвольте поинтересоваться, есть ли у вас предположения, зачем мы дали вам такое задание. И почему именно вам троим, самой вершине пирамиды ваших рыцарей Дискорпореи. – Последние слова он произнес так, словно ему в рот набился пепел.
– Догадаться нетрудно, – серьезно сказал Хаккет. – Думаю, вы хотите нанести удар по самому Бисмарку.
Луи такое заявление поразило. Но Рэдклиф даже не поморщился.
И Хаккет неумолимо продолжил:
– Я даже могу понять логику.
– Продолжайте.
