– Я знаю кое-что. Мой отец путником не был. Но, женившись, вошел в семью путников.
– Я помню, как ты рассказывала, что ребенком брала с собой отца в последовательный Вайоминг, где у него была мастерская. Нельсон сказал, что твоя мама происходила из ирландской ветви клана Хаккета.
– Отец любил маму. Полагаю, он еще любит память о ней, несмотря на все его прочие ошибки. И он восхищался способностью переходить, хотя сам не был путником. Он изучал этот феномен с научных позиций и со временем изобрел переходник. Но он ненавидел мамину родню, называл их «старомодной семейкой», с их письмами и телефонными звонками. Видишь ли, до того, как она встретила папу, семья давила на нее, чтобы она «вышла за правильного человека». Я всегда думала, что дело было в деньгах. Во всяком случае, такую историю они рассказывали нам, когда мы были детьми. Другой я не знала до сих пор. Никогда не знала, что они разводили путников. Папа никогда мне не говорил. Хотя мы и прошли вместе весь путь до Марса и обратно! Полагаю, ему никогда не приходило в голову довериться мне. Зная его, вряд ли.
– Я никогда не слышал ни о каком фонде, пока рос, – сказал Джошуа. – Думаю, сестры не подпустили бы их ко мне, даже если бы они меня нашли. А на тебя никогда не давили?
– Они, может, и пытались, но если так, то не сумели меня найти. Я покинула Базовый Мэдисон через год после Дня перехода и больше никогда не возвращалась. Во всяком случае, на столько, чтобы меня успело выследить подпольное сборище. Конечно, папа отомстил им – Днем Перехода. После этого почти все смогли вальсировать с переходником стоимостью несколько баксов, и это положило конец их мерзкой кучке заговорщиков. – Она пристально взглянула на Джошуа. – Так что насчет твоего отца? В итоге Нельсон его нашел? В этом же был весь смысл.
Он набрал воздуха в грудь.
– Да, Салли, Нельсон его нашел. По записям фонда. Он живет в доме престарелых в Нью-Йорке на Западе-5. Родился в Бронксе. Он американец ирландского происхождения.
– Это радует. Хватит тянуть, Валиенте. Рассказывай.
– Он… обычный. Его зовут Фредди. Фредди Бердон. Ты знаешь, я вырос с фамилией мамы. Конечно, в приюте не было записей о моем отце.
– Бердон. Значит, еще одно генетическое наследие времен Дискорпореи.
– Да, но он никогда не переходил до Дня перехода. Хотя, полагаю, он носитель гена. Сейчас ему семьдесят четыре года. Когда я родился, ему было всего восемнадцать, семнадцать – когда меня зачали. Еще ребенок, ради всего святого…
Глава 37
– Конечно, я помню твою мать. – У Фредди Бердона был сильный бронкский акцент. – Конечно, я помню Марию. Кто бы не запомнил? Ты что, думаешь, я чудовище?..
Его речь перешла в кашель.
Джошуа подумал, что он выглядит старше своего возраста. Сморщенный, с больными легкими, угловатым костлявым лицом. Он походил на больную птицу. Серая кожа, даже одежда, поношенная куртка и штаны, казались серыми, будто запачканными пеплом. Он утверждал, что заработал эмфизему на добровольческой работе по ликвидации последствий Йеллоустона, помогая пострадавшим бежать, хотя ему тогда уже было за пятьдесят. Джошуа подозревал, что это чушь собачья, что его болезнь спровоцировало курение, даже сейчас пальцы Фредди были желтыми от никотина.
Они сидели в доме престарелых, большом квадратном сооружении из бревен и бетона, типичном для последовательных городов Ближних Земель. Воздух на улице был слегка задымлен, напоминая о предшественнике – воздухе Базовой.
Фредди выглядел гномом, находящимся не на своем месте и не в свое время. Ему повезло, подумал Джошуа, что он очутился в таком убежище. Джошуа принял молчаливое решение передать немного денег этому заведению, но чтобы отец не видел и не мог до них добраться.
Как узнал Джошуа, Фредди учился на электрика, но так и не получил квалификации. Он кочевал с одной работы на другую, идя по нисходящей по мере старения. У него никогда не было семьи – после Марии, – и он так и не скопил денег.
– Конечно, я помню Марию, – повторил Фредди. – Смотри, я не был путником. Даже с переходником, когда попытался, я выблевал все внутренности. Но у меня есть гены – разве нет? И у твоей матери. И смотри, что мы состряпали. – Он опять закашлялся, но улыбнулся с омерзительным выражением лица. – Великий Джошуа Валиенте! Знаменитый на весь мир путник! Черт, единственное, что у меня хорошо получилось, – это ты, сынок.
– Как ты нашел мою мать?
– Ну они прислали имя, адрес.
– Они?
– Группа банкиров, которые представляют семьи. Фонд, ты знаешь. В первом письме был чек и обещание дать еще больше, если я поеду повидать ее, если мы познакомимся, если поженимся, если у нас будет ребенок. Обычное обещание заплатить по частям. Но это, знаешь, не обязаловка. Просто типа предложения. И, оглядываясь назад, не такой уж большой куш. Если бы у меня были деньги, я, наверное, отказался бы.
– Но денег у тебя не было.
Фредди ухмыльнулся шире.
– Ни тогда, ни сейчас. И я подумал: а что я теряю? Почему бы не поехать к девушке? Ты должен понять, что ей тогда было всего четырнадцать; почему бы не завязать длительное знакомство? Поэтому я положил бабки в карман и отправился в Мэдисон в Висконсине в поисках семьи. И обнаружил…
– Что она убежала.
– Да. – Он закашлялся, отхаркнул и сплюнул в платок. – Она получила похожее письмо. У нее были нелады дома, а тут еще эта попытка сосватать ей какого-то незнакомца. Всего четырнадцать. Ну я ее выследил. – Он постучал пальцем по лбу. – Видишь, я не такой супергерой-путник, как ты, но тогда у меня были мозги. Она оказалась в том детском доме…
– На Союзном проезде.
– Да? Не помню. Монашек помню. Я спросил Марию. Назвался кузеном. Ну я и был им, разве нет? Они мне ни на грамм не поверили. Оглядываясь назад, нечего их в этом винить. Мне было семнадцать, у меня было задание, ты знаешь, о чем я? Я мог сдаться.
– Если бы не деньги.
– Дело не в них. Когда я увидел, как она возвращается из школы, вот тогда со мной и случилось. Боже, она была прекрасна. Да поможет тебе Господь, он дал тебе мою внешность. Ну, после этого я не собирался сдаваться. Я нашел способ к ней подобраться.
– Как?
– Подкупил уборщицу. Это обернулось скандалом, когда…
– Я знаю. Фредди, ей было всего четырнадцать.
– Да, мистер великий и могучий? Что ж, мне тогда было всего семнадцать. Смотри, Джошуа, ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что это была любовь с первого взгляда? Все, что я знаю, – мы друг другу понравились, и я пару раз водил ее на свидания, она нашла способ ускользнуть. – Его прервал очередной приступ кашля. – Мы были детьми, ясно? Но я заставлял ее смеяться, а она была непослушной и дьявольски находчивой. Мы забавлялись, вот и все. Поначалу. Хотя монашки держали ее под колпаком.
– Но у тебя в кармане было письмо из Фонда. Ты считал, что имеешь на нее права? На этого прекрасного ребенка? Что у тебя есть какие-то права на нее?
