В бинокль он увидел на острове признаки жизни, совершенно иного типа, чем на материке. За окраиной, похожей на пляж, поднимались участки леса и бродили животные – как лошади, но маленькие, размером с собаку. Даже вода у берега слегка забурлила, по-видимому, от живых существ.
И за этим «островом» тянулся кильватерный след.
Салли пристально смотрела на Джошуа.
– Ты понимаешь, что перед тобой?
– Конечно. – Он невольно усмехнулся. – Точно как описывал Нельсон Азикиве. Он говорил, что Лобсанг взял его посмотреть подобное создание у побережья Новой Зеландии, но ближе к дому, где-то в семистах тысячах миров.
– Лобсанг назвал его Второе Лицо Единственное Число. Оно было более типичным для своего класса существ, чем то, которое повстречали мы, называвшее себя Первым Лицом Единственным Числом. Та, которой ты понравился.
Только из-за своей странной, почти тролльей чувствительности к присутствию чужих разумов Джошуа смог услышать ее мысли даже через огромные пространства Долгой Земли. Эти мысли звучали для него как удары какого-то большого гонга, раздающиеся эхом за горизонтом. Мысли, полные недоумения и одиночества. И похоже, что она, в свою очередь, тоже почувствовала его.
– Первое Лицо Единственное Число была ненормальной, – сказала Салли. – С ней что-то пошло не так. Без сомнения, отсюда ваше взаимное притяжение. Лобсанг назвал этот класс существ транспортерами.
– Так вот почему мы сюда пришли… Салли, что-то происходит.
Вода вокруг живого острова бурлила все сильнее. Очертания острова уменьшались, будто он сжимался, и деревья, проросшие на камнях и земле на спине этого движущегося существа, качались и сотрясались.
– Он тонет, – сказал Джошуа.
– Да. Опять погружается. Именно это он и делает. Смотри дальше.
Теперь Джошуа увидел в бинокль, что в земле острова открылись створки – створки из какого-то жесткого материала, большие, неправильной формы, прикрепленные к каким-то мышцам, как створки моллюсков. Пугливые маленькие лошадки бросились к ним и не мешкая нырнули внутрь, исчезли из вида в теле животного-острова. Створки плотно закрылись, и над ними заплескались волны.
И затем остров просто погрузился, его на вид каменистый «берег», деревья, груз растений и животных очутились под водой, оставив на поверхности лишь участок бурлящей воды, кружащейся, как небольшой водоворот, и несколько плавающих листьев.
– Прямо как описал Нельсон, – сказал Джошуа. – С трудом верится.
– Теперь ты видишь, почему я хотела убедиться, что мы не на острове? Джошуа, этот мир – родина транспортеров. Именно отсюда они вышли. На самом деле команда «Армстронга» вполне поняла, что они увидели, они читали отчеты о путешествии на «Марке Твене» и довольно верно изложили в своих докладах…
Научная группа «Армстронга» наблюдала биологическую сложность этого мира и соседних. Если поискать, здесь можно найти не только лишайники и бактерии. Но эта сложность была не так выражена, как на Базовой, где растения ранжировались от травинок до секвой, а животные – от крошечных амфибий до лошадей, людей, слонов и синих китов. Здесь сложность выражалась на глобальном уровне – почти. Словно эволюция жизни пропустила шаг и перешла прямо от зеленой слизи к Гее.
Здесь в озерах и океанах кишели сложные организмы: каждый как гигантский португальский кораблик, колонии микробов, связанные в огромные белковые жизненные формы. Они были живыми островами. И, как обнаружила команда «Армстронга», эти сложные организмы часто включали в свои структуры животных – похожих на миниатюрных лошадей и других созданий, которых сейчас увидел Джошуа. Они не были родом из этого мира, их где-то собирали.
– К этому времени Лобсанг мог лучше разобраться, – сказала Салли. – Думаю, должен был, спустя столько времени.
– Итак, мы в родном мире транспортеров. Зачем?
– Потому что Лобсанг должен быть здесь. Когда я видела его в последний раз, в конце Того Самого Путешествия, он исчез в лучах закатного солнца на спине Первого Лица Единственного Числа, самого могучего транспортера из всех. Где еще ему быть?
Джошуа опустил бинокль.
– И что теперь?
– Теперь включим наше радио, устроимся поудобнее и будем ждать. Давай, Джошуа, одинокая жизнь в Верхних Меггерах всегда была полна ожидания. Так хочешь поиграть с раскладной антенной?
* * *
Они приступили к освоению, наверное, самого пустынного ландшафта, который когда-либо посещал Джошуа.
– Этот мир – как камера сенсорной депривации, – сказал он Салли через пару дней. Единственное оживление вносили проблески на горизонте, которые он принимал за транспортеры, но, кроме того первого визита, они оказывались миражами, тенями от облаков на сером море.
Наконец на пятый день транспортер вернулся.
Джошуа почему-то нисколько не удивился, когда панцирные створки раскрылись и после привычных лошадеподобных созданий, выбравшихся порезвиться на солнышке, и оленеподобных созданий, и медведеобразных, и собакообразных, и животных, которые выглядели разношерстной бесформенной комбинацией всех этих знакомых форм, даже существ, похожих на маленьких стегозавров, – после всех них спокойно вылез на божий свет передвижной модуль, будто поднялся по ступенькам. Человекообразная машина была почти голой, ходячей статуей, и даже издали Джошуа увидел свидетельства повреждений: одна рука полностью отсутствовала.
– Вы двое, – мягко позвал модуль через водную преграду. – Ну конечно, это вы двое.
– Игры кончились, Лобсанг, – сказала Салли, и Джошуа почудилась в ее голосе нотка неподдельной печали.
Глава 44
Он сел рядом с ними в примитивном лагере на пустынном пляже. И даже разделил с ними пайки. Салли передала ему шоколад и жестяную кружку с кофе, сваренным на маленькой плитке на солнечных батареях.
– М-м, шоколад, – сказал он, кусая батончик, который держал в левой руке. Правой руки не было от самого плеча. – Ты меня знаешь, Джошуа. Я всегда наслаждаюсь едой. По крайней мере, эта версия меня, не могу говорить за более поздние итерации, прошло двадцать восемь лет с тех пор, как я в последний раз синхронизировался. Даже во время путешествия на «Марке Твене»…
– Суп из моллюсков и устрицы Килпатрик, – вспомнил Джошуа.
Салли фыркнула.
– Старое доброе время на «Блюзмобиле». После тридцати лет врозь вы двое не изменились.
– Сейчас я черпаю энергию в основном напрямую от солнца. – Он встал и повернулся, на спине у него, доходя до самых ягодиц, блестела серебристая панель – солнечная батарея. – Нежусь на солнышке, как росток.
Теперь Джошуа предоставилась возможность рассмотреть и другие видоизменения, кроме недостающей руки. Обнаженное тело было безволосым, отсутствовали даже брови. В некоторых местах кожу словно залатали, но Джошуа не видел швов, только участки, неуловимо отличающиеся оттенком от общего бледно-коричневого загара. И не было гениталий, вместо них в паху торчала весьма жуткая металлическая пробка, похоже, просто выпускной клапан.
