– Физически Симон здоров, – сообщила она. – Нет никаких внешних повреждений. Но нас беспокоит его психическое состояние…
Кристофер, подхватив мальчика на руки и крепко обняв его, признался медсестре, что он приемный отец родного племянника, родители Симона погибли год назад в автокатастрофе и он до сих пор не оправился от этого, чем и объясняется его психическое состояние. Медсестра, ласково улыбнувшись Симону, обратила строгий взгляд на Кристофера и тихо сказала ему, что ребенок и так настрадался, а потому заслуживает более внимательного и ответственного приемного отца. Напоследок она с упреком посмотрела на Сару и удалилась с глубоким неодобрительным вздохом.
Кристофер покорно выслушал отповедь и не стал оправдываться – в конце концов, в словах медсестры была доля истины.
– Так она твоя любовница или нет? – снова спросил Симон, не сводя с Сары задумчивого взгляда.
– Прости, малыш, ты спал, и я не успел вас познакомить. Это Сара. И наше с тобой страшное приключение благополучно закончилось во многом благодаря ей…
Симон понимающе кивнул и удивленно нахмурился, когда Сара повернулась и он рассмотрел обожженную часть ее лица.
– А где твоя бровь?
– Я… э-э…
– У Сары очень много талантов, – пришел на помощь Кристофер, – но она совсем не умеет выщипывать брови. Это ее единственный недостаток.
Сара широко улыбнулась – Кристофер впервые увидел ее такой, с веселыми, сияющими глазами, и даже растерялся.
Она это заметила.
– Да-да, улыбаться я умею. И смеяться тоже.
– Но ты все время была ужасно серьезной и грустной. Это из-за меня?
– Нет, ты тут ни при чем. Я так реагирую на смену часовых поясов, – сказала Сара и подмигнула Симону.
– Ты поедешь к нам домой? – спросил мальчик с надеждой.
– Нет, мне нужно вернуться к себе, в Норвегию. У меня там много работы.
Кристоферу отчаянно хотелось сказать, что это всего лишь отговорка, и спросить, почему она его покидает на самом деле. Возможно, если бы на месте Сары была какая-нибудь другая женщина, он пустил бы в ход все свое обаяние, чтобы убедить ее остаться. Но если он что-то и успел понять за время, проведенное с Сарой, – это что она не терпит принуждения и не любит, когда лезут ей в душу. Поэтому он с уважением отнесся к ее выбору и не считал себя вправе спорить.
– Мы посадим Сару на самолет, а потом поедем домой отдыхать.
Симон тоже казался разочарованным, но и он возражать не стал.
В такси, которое уносило их к аэропорту, мальчик опять заснул, уютно устроившись на дядиных коленях.
В терминале вылетов Кристофер настоял на том, чтобы проводить Сару до зоны посадки, взял на руки сонного Симона и захромал рядом с ней.
Внутренний голос требовал наплевать на самоотречение и умолять ее остаться, потому что каждая женщина, выбирая между любовью и уважением, предпочтет любовь. Внутренний голос кричал, что он должен еще раз признаться ей в своих чувствах – сейчас, в нормальной обстановке, а не в пожаре под землей, – но Кристофер сомневался. Он боялся отпугнуть Сару своей откровенностью, думал, что тогда она точно улетит и уже не вернется. На принятие решения у него оставалось несколько минут.
Сара купила билет на ближайший рейс. У паспортного контроля она замедлила шаг.
У Кристофера участился пульс, неловкие слова теснились на языке. Он не знал, как правильно высказать то, что нужно. А нужно было сказать, что она – самая удивительная и самая великодушная женщина в его жизни, что никогда и ни к кому он не испытывал ничего подобного и что не хочет с ней расставаться до конца дней.
Сара смотрела так, будто слышала мысли, проносившиеся у него в голове. Она подошла ближе и взяла его за руку:
– Я все понимаю, но не могу сейчас остаться. Мне нужно разобраться с собственным прошлым, прежде чем я начну строить новую жизнь, Кристофер. И я не знаю, сколько времени это займет. Не жди меня.
– Оставь нам хоть один шанс, Сара.
– Если я не справлюсь со своими проблемами сама… сделаю тебя несчастным. – Она чуть сильнее сжала пальцы Кристофера, поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы, погладив по щеке. Потом потрепала Симона по вихрам и чмокнула в лоб. – Кристофер, ты замечательный приемный отец.
– Сара! – Прижимая к себе спящего племянника одной рукой, он попытался второй удержать женщину, которую не мог отпустить.
А Сара, страдая от необходимости поступить так, как лучше будет для них обоих, посмотрела на него в последний раз печальными глазами.
– Если не в этой жизни, значит, в другой мы будем вместе, – тихо сказала она.
– Я буду ждать тебя в этой!
Сара нежно улыбнулась ему и, не оглядываясь, зашагала к стойке паспортного контроля. На мгновение Кристоферу показалось, что она замедлила шаг, но уже через пару секунд ее скрыла толпа других пассажиров.
Он простоял на месте еще минут десять в надежде снова ее увидеть.
– Она улетела? – спросил Симон.
Кристофер вздрогнул – он не заметил, что мальчик уже проснулся у него на руках.
– Да.
– Насовсем?
– Не знаю…
– А ты ее любишь?
– Да.
– Тогда почему ты ее отпустил?
Кристофер глубоко вздохнул:
– Как раз потому, что я ее люблю.
Симон задумчиво положил голову ему на плечо.
– Я хочу домой.
– Да, малыш, мы возвращаемся.
Глава 51
Полгода спустя
Кристофер, сидя за столом перед экраном ноутбука, дописал письмо и отправил его по электронной почте. Из ванной слышался шум воды – Симон чистил зубы перед сном. Последние шесть месяцев мальчик спал в дядиной постели, прижимаясь к нему, часто просыпался посреди ночи с криком и плакал. Каждый раз Кристоферу приходилось включать свет и успокаивать племянника – говорить, что он дома и все хорошо, ему просто приснился кошмар, здесь нет никаких злодеев. А сегодня вечером, впервые за полгода, Симон сказал, что будет спать один, в своей комнате.
– Как там дела с чисткой зубов, копуша? – крикнул Кристофер из гостиной.
– Шейчаш жакончу! – отозвался он с полным ртом зубной пасты.
– Ложись скорее, завтра у нас важный день.
– Я хочу сказку! Про хорька, который ошибся домом! – заявил Симон, вбежав в гостиную.
– Опять? Я же вчера ее тебе рассказывал. К тому же ты ведь уже большой мальчик, зачем тебе сказка для малышей?
– Ну она же такая смешная! И мне нравится, как ты показываешь хорька, и корову, и хрюшку… Ну расскажи, расскажи!
Кристофер вздохнул, и Симон озадаченно уставился на него:
