– Где, вы сказали, это произошло?
Офицер Дорн повторил, и она обессиленно закрыла глаза – полицейский назвал то самое заведение, где ей сегодня меньше всего хотелось бы оказаться.
– Так, а теперь успокойтесь и еще раз объясните мне, в чем несоответствие между тем, что сказал по телефону ночной надзиратель, и тем, что вы обнаружили на месте.
Пока мозг сам воспринимал и усваивал информацию, Сара лихорадочно подыскивала предлог, чтобы выторговать себе отсрочку – лишь бы не ехать на вызов сейчас.
– Понятно. А теперь уточните, что именно вас насторожило. Как только офицер сообщил о «странных отметинах на лбу покойного» и путаных показаниях свидетелей, у нее наконец сработал профессиональный рефлекс. Пристроив телефон на бедре, она помассировала виски, потерла глаза, а когда снова поднесла к уху мобильник, ее голос уже не дрожал:
– Ладно, слушайте меня, офицер Дорн. Немедленно перекройте доступ к месту происшествия и вызовите криминалистов. Судмедэксперта я привезу сама.
Отложив телефон, Сара глубоко вздохнула, размышляя, справится ли она сейчас с расследованием. Физических сил у нее, конечно, хватит, но вот душевных – вряд ли. Особенно там, куда ей предстоит отправиться.
Сара скользнула взглядом по приборной панели внедорожника: минус 4 градуса, 5 часов 56 минут утра, 36 километров в час. За лобовым стеклом засыпанные снегом улицы походили на белые каньоны, из покатых стен которых торчали лишь боковые зеркала машин, припаркованных вдоль тротуаров. Никто из горожан еще не осмелился высунуть нос из дому, почти все окна квартир были черны. В свете фар Сара увидела указатель – она приближалась к Центральному вокзалу Осло, к месту встречи с судмедэкспертом, и только теперь подумала, что наверняка выглядит ужасно. Она вовсе не была кокеткой – наоборот, крайне редко пользовалась косметикой и надевала украшения, особенно на службе (никаких тональных кремов, теней, помад и колец, за исключением обручального), однако не любила выставлять напоказ свое эмоциональное состояние, а сейчас его трудно было бы скрыть. Поэтому пришлось воспользоваться остановкой на первом же светофоре, чтобы хорошенько разглядеть себя в зеркальце заднего обзора.
Саре показалось, что она постарела лет на десять. Глаза покраснели и опухли от слез, «гусиные лапки» морщин обозначились отчетливее, молочно-белая кожа, усеянная веснушками, приобрела болезненный, сероватый оттенок. На этот раз придется позволить себе небольшое жульничество. Она достала из бардачка заколку, айлайнер и флакончик с блеском, хранившиеся там на экстренный случай. Подвела глаза тонкими линиями, подчеркнувшими их голубизну, мазнула розовой кисточкой по губам и перехватила рыжую копну волос зеленой заколкой.
За последним поворотом на пути к вокзалу открылась круглая площадь перед главным входом, яркие оранжевые пятна фонарей сменились тусклым белым освещением. С судмедэкспертом Сара общалась раньше только заочно, но вычислила его сразу – он категорически не вписывался в окружающую обстановку. У эспланады Центрального вокзала была дурная слава: по ночам здесь собирались наркоманы и алкоголики, – так что единственный человек, уверенно сохранявший вертикальное положение, и оказался тем, за кем приехала Сара. Мужчина невысокого роста, в парке с низко надвинутым капюшоном и с чемоданчиком в руке, переступал на морозе с ноги на ногу, провожая взглядом каждую проезжавшую мимо машину. Сзади к нему приближалась шумная компания – то ли подвыпившая, то ли обкуренная.
Сара прибавила скорости и наклонилась над пассажирским сиденьем, чтобы открыть дверцу. В этот момент один разгильдяй отделился от группы и толкнул судмедэксперта в спину так, что тот пошатнулся. Компания радостно заржала. Сара, поспешно набрав код на электронном замке отделения для перчаток, выхватила оттуда служебное оружие и, припарковавшись, вышла из машины, а судмедэксперт, сумевший удержать равновесие, тем временем неторопливо направился к ней, будто ничего и не случилось. Шпана разразилась оскорблениями в его адрес, кто-то швырнул бутылку – она разлетелась вдребезги совсем рядом. Сара с пистолетом в опущенной к бедру руке, огибая внедорожник, обеспокоенно гадала, почему судмедэксперт не торопится – ей лучше, чем кому-либо, было известно, на что способны такие ночные банды.
Кто-то заплетающимся языком потребовал у «старикана» отдать чемодан и пообещал в противном случае выпотрошить его «как свинью». В этот момент Сара рассмотрела в свете фонаря лицо судмедэксперта: за пятьдесят, симпатичный, добродушный бонвиван, круглые щеки раскраснелись от стужи. Он невозмутимо махнул ей рукой в знак приветствия, продолжая все так же неспешно шагать по эспланаде. «Неужели не чувствует угрозы?» – удивилась Сара.
– Ну, короче, ты напросился, придурок! – заорал тот, кто требовал отдать чемодан, и с рычанием бросился догонять добычу.
Сара заметила, как у него в руке блеснуло лезвие, и машинально вскинула пистолет. А судмедэксперт и не подумал ускориться. Задержав дыхание, она прицелилась в ноги нападавшему и уже готова была выстрелить, но парень с ножом вдруг поскользнулся и грохнулся спиной на обледеневшие плиты эспланады.
Судмедэксперт тем временем добрался прогулочным шагом до внедорожника и вальяжно уселся на пассажирское кресло. Сара быстро вернулась за руль.
– Приветствую, инспектор Геринген, – улыбнулся толстячок, снимая перчатки. – Доктор Тобиас Ловструд к вашим услугам.
Не удостоив взглядом протянутую руку, она лишь едва заметно кивнула в ответ и, поправив зеркальце заднего обзора, принялась разворачивать машину. Ловструд, пожав плечами и украдкой разглядывая спутницу, скинул капюшон. Хулиганье на эспланаде энергично ругалось им вслед, размахивая кулаками.
– Простите, я, кажется, заставил вас понервничать. Но видите ли, бросившись бежать, я сразу оказался бы на лопатках, потому что там очень скользко, и шпана сыграла бы в футбол моей головой. Так что я решил идти медленно, уповая на алкоголь и непогоду. Удачное сочетание того и другого спасло мне жизнь: как и предполагалось, пьяные олухи не учли гололед. Однако знаете что? От судьбы в любом случае не убежишь. – Судмедэксперт сделал паузу и покосился на Сару, не проронившую ни слова. – Значит, правду о вас говорят… Вы молчунья. Ну да ничего, мне только дайте волю – буду болтать за двоих. Но если вас это раздражает – непременно скажите, не стесняйтесь, а то покойники меня разбаловали! – Довольный собственной шуткой, он качнул головой. – Кстати, спасибо, что сделали крюк, чтобы меня подобрать. Служебную машину просто так не получишь – пришлось бы заполнять кучу бумаг, и мы бы потеряли куда больше времени.
Ловструд наконец заткнулся, поскреб лысую макушку, потом открыл чемоданчик, достал платок и высморкался. Сара узнала характерный запах камфары – патологоанатомы мажут этим веществом ноздри, чтобы нейтрализовать трупную вонь во время вскрытия.
Она опустила стекло на пару сантиметров и включила поворотник, выруливая на Третье кольцо – по нему на север Осло можно было добраться быстрее, чем по центральным улицам.
– Знаете, мне ужасно приятно познакомиться с вами лично. Я о вас столько слышал! И должен сказать по секрету, представлял вас совсем не такой. – Ловструд добродушно рассмеялся.
