Сара тем временем провела лучом фонарика по книгам и с удивлением обнаружила, что все они принадлежат одному автору – Карлу Густаву Юнгу. Из курса психологии она помнила, что наряду с Зигмундом Фрейдом это один из основоположников психоанализа. Затем ее внимание привлек скоросшиватель, на верхней крышке которого значилось: «Примечания и ссылки». Сара уже собиралась заглянуть внутрь, когда ее позвал Кристофер:
– Иди сюда! Кажется, я кое-что нашел!
Она подошла и прочитала название на картонной папке, выложенной журналистом на стол: «Выступление на слушании по бюджету ЦРУ 13/04/1969. Теоретические обоснования проекта «488».
– Похоже, это черновик речи, написанный отцом, – пробормотал он, пробежав взглядом первые страницы. – Слушай… – И принялся читать: – «Уважаемые члены руководства, господин директор Дэвисберри. Как вам известно, психологическое оружие, разработанное в рамках проекта «Павор», показало весьма убедительные результаты во время полевых испытаний и в настоящих боевых условиях. На этом основании некоторые из вас вполне справедливо обратились с просьбой разъяснить им природу феномена, позволившего создать данное оружие и условно обозначенного нами «крик первородного страха». Вот с чего начались наши исследования. Благодаря выдающемуся открытию Зигмунда Фрейда давно известно, что каждый человек несет в себе кладезь мнимого забвения под названием «бессознательное», где накапливается весь его опыт, даже тот, что, как ему кажется, он выбросил из головы или хотел бы навсегда забыть. Однако сравнительно недавно доктор Карл Густав Юнг, блистательно продолживший работу своего предшественника и старшего коллеги, доказал, что, помимо индивидуального, существует коллективное бессознательное, общее для всего человечества и присутствующее у всякого индивида независимо от его жизненного опыта, культуры и географической принадлежности. См. примечание тридцать восемь». – Кристофер прервал чтение. – Черт, что за примечание?!
– Подожди, – отозвалась Сара. – Посвети мне. – Здоровой рукой она перенесла с книжной полки на стол скоросшиватель, открыла его, перелистала несколько страниц и тоже прочитала вслух: – «Примечание тридцать восемь. Юнг далеко продвинулся в исследованиях глубинной психологии и уже разработал понятие «психея» к началу своего сотрудничества с ЦРУ в тысяча девятьсот сорок третьем году. Он, как и многие его коллеги в ту пору, составлял психологические портреты офицеров нацистской армии, чтобы помочь союзникам предугадать их действия и правильно выстроить военную стратегию. С целью сохранения анонимности Юнг в документах ЦРУ проходил под кодовым обозначением Четыре-Восемь-Восемь».
– Юнг был секретным агентом ЦРУ, – присвистнул Кристофер, – под именем Четыре-Восемь-Восемь… Значит, отец назвал проект в его честь… – И с нарастающим изумлением продолжил читать дальше речь Натаниэла Эванса: – «В студенческие годы я имел честь беседовать с доктором Юнгом на темы, выходившие далеко за пределы его официальных обязанностей. Великого психиатра забавляли наши планы по исследованию космоса и океанских глубин, он смеялся над проектом полета на Луну, потому что для него все величайшие тайны и все их разгадки находились не за пределами Земли, не во внешнем мире, а в человеческом мозге. Ведь, как он считал, каждый из нас с момента рождения несет в себе воспоминания об опыте всего рода человеческого. См. примечание пятьдесят четыре».
Кристофер взглянул на Сару, и та, снова перелистав страницы в папке, нашла нужный фрагмент:
– «Мы принадлежим не сегодняшнему дню и не вчерашнему – возраст наш неисчислим».
Журналист некоторое время молчал, переваривая услышанное, и продолжил, взволнованный и даже обеспокоенный тем, что, как он предчувствовал, откроется дальше:
– «Коллективное бессознательное – это свод памяти нашего биологического вида, или, если хотите, семейный альбом всего человечества с начала времен. В нем оставили след не только наши прямые предки, древние люди, но и самые дальние родственники – живые существа, которые еще не были людьми, то есть все виды, предшествовавшие нам на этапах эволюции. Понимаю, подобные утверждения должны вызывать у вас, рационалистов, здоровый скептицизм. Но каким образом доктору Юнгу удалось сделать свое выдающееся открытие? Что привело его к мысли о коллективном бессознательном? Он много путешествовал и скрупулезно, не сказать с болезненной дотошностью, изучал религии, верования, мифы и оккультные практики самых разных народов. В процессе анализа материала его поразили совпадения в символике, сказках и преданиях различных человеческих сообществ, невероятно далеких друг от друга как во времени, так и в пространстве. Миф о потопе выстраивается по одной и той же схеме у евреев, греков, индусов, китайцев, майя и прочих народов, которые в древности никак не пересекались и даже не подозревали о существовании друг друга. Миф о творении повторяется с предельной точностью у цивилизаций, развивавшихся на разных континентах и не имевших между собой никаких контактов. К примеру, рассказ об этом в Книге бытия из Ветхого Завета почти построчно совпадает с тем, что говорится в эпосе майя «Пополь-Вух». См. примечание шестьдесят восемь».
Прошелестели страницы, и зазвучал голос Сары:
– «В этих двух текстах последовательность сотворения мира абсолютно одинакова: сначала были безбрежные воды, затем возникла земля, и витавший над водами ветер, или дух, дал жизнь растениям и животным, а потом уже появились люди. Именно в таком порядке, никак иначе! Почему? Как еще объяснить это совпадение, если не с помощью коллективного бессознательного, единого для всего человечества? Оба текста стали продуктом интуитивного, безотчетного знания, хранящегося в памяти двух народов».
Кристофер видел, что Сара потрясена не меньше, чем он сам, и продолжение речи отца читал с предельным вниманием:
– «Описание сотворения мира, которое можно найти в любой мифологии, всецело согласуется с современными научными представлениями об эволюции. Как будто все произошедшее, вся история жизни на Земле в строгом хронологическом соответствии записана прямо в нас! Обращение к ней я бы назвал ментальной археологией. А в качестве примера, подтверждающего эту теорию, могу привести случай пациента Эмиля Швицера. См. примечание двенадцать».
– «Эмиль Швицер, страдавший шизофренией, был пациентом психиатрической клиники в Цюрихе, где работал доктор Юнг, – подхватила Сара. – В галлюцинациях он видел солнце с огромным фаллосом, покачивание которого создавало ветер. Поначалу Юнг никак не мог понять сущность этого невроза, столь конкретного и своеобразного, – ничего подобного он не встречал ни в своей врачебной практике, ни в обширной на тот момент литературе по психиатрии и психоанализу. Но затем ему в руки попался безвестный перевод древних текстов, посвященных Митре – индоиранскому божеству, чей культ возник за две тысячи лет до нашей эры и угас к третьему веку. В текстах говорилось, что земной ветер исходит из трубы на солнце. Не было сомнений, что Эмиль Швицер ничего не знал о Митре и связанных с ним мифах, однако один из этих мифов нашел образное воплощение в его шизофреническом бреде. Возможно, это было всего лишь совпадение, и все же столь точное сходство видений душевнобольного с архаичными верованиями весьма удивительно».
