– У меня нет таких намерений.
– Нет? Думаешь, у меня нет агентов, а, Истон? Я точно знаю, чем ты занимался в свой отпуск. Ты снова тряс старых свидетелей. Разговаривал с родственниками жертв. Задавал вопросы. Я слышал, ты еще и работаешь с писательницей, которая пишет книгу об этом деле. Я прав?
Фрост даже не пытался ничего отрицать.
– Да, вы правы.
Хайден на выдохе присвистнул через щелочку между передними зубами.
– С судьей Элджином мы уже ходим по тонкому льду. Он же забраковал все расследование, Истон. Пять лет работы! Если он унюхает хотя бы намек на какие-то нарушения, он просто закроет дело, и нам уже не удастся схватить Каттера. А никто из нас этого не хочет.
– Да, сэр, никто не хочет.
– Хорошо. А теперь о том, что мне от тебя надо. Иди домой. Горюй по Джесс. Горюй по своей сестре. Возьми еще одну неделю отпуска и преврати ее в настоящий отпуск, понял? Слетай на какой-нибудь прибрежный курорт, поброди по горам или просто посиди дома. Дай своей голове прочиститься. Главное, чтобы ты держался подальше от этого дела, чем бы ты ни занимался. Я ясно выразился?
– Да, – ответил Фрост.
– Это все, Истон.
– Да, сэр.
Подчиненный встал и пошел к двери, но Хайден окликнул его голосом чуть тише вздоха:
– Фрост.
Тот, удивившись, обернулся. Капитан уже встал и вышел из-за стола.
– Полагаю, однажды Джесс прочитала тебе лекцию о линии, – сказал он.
– Несколько раз.
Наступило молчание. Фрост ожидал чего-то, но Хайден лишь прошептал:
– Вот и хорошо, вот и хорошо.
И все. Аудиенция закончилась.
Фрост не понимал, что только что произошло. Но уже в лифте, когда он покидал здание, до него дошло. Линия. Та самая линия, которую иногда вынужден пересекать коп, даже несмотря на то, что его могут уволить и никто его не защитит.
Хайден дал Фросту прямой приказ оставить расследования против Руди Каттера. А потом добавил не для протокола:
– Продолжай.
Глава 28
Солнце освещало холмы Ист-Бэй и отбрасывало золотистые блики на гладь воды, на которую падала тень Оклендского моста. Руди с бумажным стаканчиком черного кофе в руке стоял в нескольких шагах от Паромного терминала и наблюдал за рассветом. Он недавно побрился и принял душ; поддон душевой кабинки был промыт с хлоркой. Его нижнее белье, рубашка и джинсы были чистыми и новыми. В полумиле от вокзала, на дне мусорного контейнера, лежал запаянный пластмассовый пакет с окровавленной одеждой, той, в которой он был ночью.
«Вот мы и поквитались, Джесс».
Ее вмешательство здорово затормозило его. Он хотел разделаться с ней в первую же ночь после освобождения, но тогда она ждала его, и ему пришлось придумывать новый план. Он испытывал удовлетворение от того, что все прошло так, как он и задумывал, однако по какой-то причине в душе чувствовалась какая-то пустота. Он ожидал всплеска адреналина. Ожидал радости от возвращения в игру. А вместо этого не получил ничего. Он видел, как она осознала, что он выиграл; он наблюдал, как меркнет ее взгляд, только победа получилась выхолощенной.
С Марией Лопес будет по-другому.
С Марией Лопес к нему придет Хоуп, как она приходила с другими. Будет кричать, чтобы он остановился.
Руди отпил кофе. Он купил его в той же кофейне в Паромном терминале, где познакомился с Ниной Флорес. С тех пор он зашел сюда впервые. Ему стало любопытно, узнает ли его кто-нибудь, но никто не узнал. Он сделал заказ, получил кофе и ушел. И не случилось ничего знаменательного, ничего судьбоносного, как это было с Ниной.
Стоя в тени здания, он наблюдал за женщиной, сидевшей на скамейке неподалеку. Сейчас вся Эмбаркадеро была почти в их полном распоряжении. Женщина не подозревала о его присутствии, хотя он полчаса шел за ней. У нее, как и у него, был кофе из той же кофейни; в очереди он стоял через четыре человека за ней. Как странно, думал он, она зашла именно в это кафе, пройдя мимо всех остальных на своем пути от квартиры.
Руди двинулся в сторону женщины. Она была слишком глубоко погружена в свои мысли, чтобы заметить его. Она сидела на скамейке лицом к воде, он же сел прямо позади нее, на скамью лицом к городу. Все остальные скамейки были пустыми. Он почувствовал, как она насторожилась, встревоженная тем, что приходится делить утро с незнакомцем.
– Привет, Иден, – сказал он.
Его голос подействовал на нее как прикосновение оголенного провода – она тут же вскочила и резко повернулась. Кофе выплеснулся на бетон. Не оборачиваясь, Руди смотрел на пальмы Эмбаркадеро.
– Руди, что ты здесь делаешь? – недовольно спросила она.
– Скучаю по нашим разговорам.
– Убирайся прочь!
– Нельзя так разговаривать с давними друзьями, – ласково произнес он. – Ты же сама хотела слушать внутренний голос, забыла? Как ты его услышишь, если мы не разговариваем?
– Как ты меня нашел?
– Я, как и ты, провожу исследования. Кстати, мне нравится твое новое жилье. Шикарная квартирка на высоком этаже. Охраняемое здание. Маловероятно, что кто-нибудь заберется и застигнет тебя врасплох, верно?
Он сомневался, что она убежит. Уж точно не от него. Заметил, как она оглядела улицу, удостоверяясь в том, что они одни. Затем она обошла скамейки и села рядом с ним. Без косметики она выглядела осунувшейся и уставшей.
– Плохо спишь? – спросил он. – Все кошмары мучают?
– Я не нуждаюсь в твоем сочувствии.
– Ну я знаю, каково это. Закрываешь глаза – и оказываешься в прошлом. Вот так работает психологическая травма. Я бы рад сказать, что потом становится лучше, да не могу – не становится. Приходится жить с этим до смерти.
– Заткнись, Руди.
Он увидел, как она коснулась шрама, украшавшего ее шею, будто ожерелье. Он много раз видел этот жест. Тот вошел у нее в привычку, она словно постоянно напоминала себе, кто она такая. Что она выжила именно благодаря своей стойкости, которая с годами обрастала новыми слоями и укреплялась. Руди не знал, кто победил бы, если бы сейчас дело дошло до столкновения между ними.
– Видела новости? – спросил он.
Ее пальцы непроизвольно стиснули стаканчик.
– Да. Ты убил Джесс Салседу. Зачем? Она никогда не была частью твоей схемы.
Он ничего не ответил. Он был очень осторожен, даже с Иден.
– Думаешь, я записываю наш разговор? – спросила она.
– Нет, но у тебя появились новые друзья. А у твоей книги – новый герой.
– Надеюсь, ты не думаешь, что когда-либо был героем моей книги.
– Может, и не был, но твоя привязанность разделилась. И это тревожит меня. Иден, у нас был договор. Если ты нарушаешь правила, не удивляйся, когда то же самое делает другая сторона. Джесс тяжело дался этот урок.
