– Почему именно там?
Роберт пригубил напиток, Антуан последовал его примеру.
– Если искать защиты, то у своего учителя, благо его составные части успешно воскресли и жаждут соединиться. А для этого нужна Даниэль Отой. В нее заснули частицу души Натана Олбрека, и он не упокоится, пока не заберет свое обратно. Вместе с жизнью девушки, естественно – когда это лич отказывался от пищи?
– М-да, если у тебя не бред, бутылки бренди явно не хватит! – покачал головой ректор.
В кабинете повисло тяжелое молчание, прерываемое лишь поскрипыванием стульев. Оба мужчины замерли со стаканами в руках, уставившись в пространство, будто надеялись на подсказку мироздания. Но решать свои проблемы предстояло самим.
– У меня не может быть детей, – по-прежнему глядя в сторону, сделал первый, самый трудный шаг ректор. – Мы с Сельтой не торопились, потом… – Он судорожно вздохнул, но нашел в себе силы продолжить: – Потом она погибла. По моей вине. Такое не прощается. В итоге я живой, при должности, но проклятый. Даниэль Отой – моя единственная надежда. Я не могу, понимаешь, не могу не оставить потомство, это моя обязанность перед предками. Род Уорренов не может прерваться.
– Но почему именно леди Отой?
Де Грассе перекатывал стакан между ладоней, не спеша делать выводы.
– Мне ее нагадали. Одна ведьма в свое время точно описала. Сначала я и не думал, потом это письмо от лорда Отоя и озарение. Даниэль спас от смерти покойник, выходит, в ответ она способна точно так же спасти меня.
– Давай-ка подробнее. – Глубоко вздохнув, Антуан залпом осушил стакан и поморщился. – И про покойника, и про письма лорда, и про ведьму. Может, не придется ехать в Дорсет и прижимать к стенке новоиспеченного мэра.
– Даниэль, она в безопасности?
Роберт покосился на дверь, то ли действительно опасаясь за девушку, то ли увиливая от неприятных подробностей.
– В полной. – Сам того не желая, ректор уколол самолюбие приятеля. – Я никогда не был глупцом и не потащился бы пить с тобой бренди, если бы ей угрожала смерть. Ночевать заберу к себе.
– Антуан, это слишком!
Ноздри лорда раздулись, в глазах мелькнул огонек. Дракон глухо заворчал, красноречиво демонстрируя отношение к решению темного мага. Крылатые ящеры – жуткие собственники, не делятся своим, даже если добыча категорически против считаться таковой.
– Предлагаешь отвезти ее к тебе? – прищурился де Грассе и оперся рукой о стол. Мышцы напряглись, словно у зверя перед прыжком. – Может, сразу супружескую постель постелить?
– Таки претендуешь?
Лич и его ученик остались позабыты, мужчины схлестнулись в поединке фраз и взглядов. Реплики жалили не хуже выпадов, но пока оба успешно отражали удары.
– Со мной она хотя бы теоретически может добровольно остаться, а из твоей спальни через окно сбежит.
– Зачарую.
– От темной магии тоже?
Приятели не заметили, как встали и оказались друг против друга как заправские дуэлянты. Еще немного, и беседа превратилась бы в рукопашную, но Антуан внезапно рассмеялся и плюхнулся обратно на стул.
– Роберт, мы два идиота, – он покосился на недоумевавшего ректора. – Одному помолвка нужна ради деторождения, второй просто обещал девчонке спасти ее от ненавистного жениха, а готовы пустить друг друга на корм вурдалакам. Смешно! Даниэль переночует у меня, – уже другим тоном, жестким, командным, будто перед ним не начальник, а очередной набор первокурсников, продолжил де Грассе. – Так безопаснее. Я ее запру и таки попытаюсь отыскать Гедеона. Разумеется, – тяжелый взгляд на Роберта, – ты собираешься мне помогать.
– Собираюсь, – вздохнул ректор и тоже занял прежнее место.
Сгорбившись, он пару минут смотрел на камин и, прищелкнув пальцами, зажег его. Драконье пламя полукруглой короной объяло не только очаг, но и колпак, но оба мага знали, оно не способно причинить вреда. Лорд Уоррен нуждался вовсе не в жаре, не в разрушительной силе родной стихии, а просто в ее поддержке.
– Ты знаешь, я принял назначение семь лет назад, – издалека начал ректор, поигрывая пустым стаканом в руке. – Не первое и не последнее, когда мне предлагали возглавить учебное заведение.
– Но ты неизменно отказывался из-за жены? – догадался де Грассе.
В те времена они не общались столь тесно, хотя некогда вместе учились, и темный маг не догадывался, что творилось в родовом замке и на душе дракона.
Лорд кивнул, хотел налить себе еще, даже потянулся за бутылкой, но не стал. Нужно встретиться с прошлым лицом к лицу, не пытаясь облегчить задачу спиртным.
– Да, из-за Сельты, – мрачно повторил он. – Если бы ты видел меня тогда, то не узнал бы.
– Ты и семь лет назад мало походил на знакомого мне Крылатика, – фыркнул Антуан, намеренно назвав приятеля студенческим прозвищем. – Мы все уже стали другими, – вздохнув, покачал головой он.
– Но не ты, – слабо улыбнулся Роберт.
– Просто я стал другим гораздо раньше, только и всего. Но вернемся к ведьме и ее предсказанию. Твое решение приехать в Бресдон как-то связано с ней?
Ректор кивнул.
– Ведьма обещала, что моя будущая жена, та единственная, которая сможет подарить мне детей, будет учиться здесь. Русоволосая девушка с частицей чужой души внутри.
Темный маг забарабанил пальцами по столу. Пока рассказ приятеля напоминал тщательно поставленную пьесу.
– Она назвала именно Бресдон? – в сомнении переспросил Антуан.
– И обещала, что придется ждать не больше десяти лет.
– Все, – де Грассе хлопнул себя по колену и встал, – мне определенно нужен лорд Отой!
Без отца Даниэль точно не обошлось, только он мог бы послать дочь в Бресдон. Выходит, либо ведьма тесно связана с ним, либо с неким третьим лицом, которое могло надавить на лорда.
Он порывался тут же уйти, может, прямо сейчас отравиться в Дорсет, но приятель удержал его.
– Лорд приедет на наделе, только, пожалуйста, не убей его. И таки дослушай, ради кого я ворошу прошлое? – прикрикнул Роберт.
Ведьма подошла дракону на кладбище, когда тот пришел навести могилу супруги. Минуло два года, как он похоронил ее, но боль не отпускала, и раз в неделю лорд Уоррен приносил Сельте любимые цветы – ромашки. Драконьи кладбища особенные, прячутся в горах, чтобы посторонние случайно не нарушили покой мертвых, поэтому ректор до сих пор недоумевал, как ведьма туда попала. Пожилая, опиравшаяся на клюку, она едва передвигалась. Только из уважения к старости лорд не прогнал ее, позволил подойти к могиле. Женщина посочувствовала его горю и обмолвилась о проклятии.
– И ты вот так сразу поверил? – скептически хмыкнул де Грассе и рассеянно провел пальцами по руке в поисках кольца.
Ну да, он отдал его Даниэль. Раз палец не свело судорогой, с девушкой все в порядке, помощь артефакта не потребовалась. Нужно бы привести ее сюда, но Роберт мгновенно замкнется, откажется обсуждать столь интимные вещи при студентке, пусть даже той, на которой собирался жениться.
