Темному магу стало немного жаль поверженного врага. Порой сотрудники специального подразделения прибегали к слишком жестоким мерам. Лишение дара хуже убийства, ежедневно повторяющаяся пытка, от которой нет спасения.
– Он опасен, – поставил точку в обсуждении судьбы стихийника Роберт. – Теперь скажи, могло ли тело выбраться самостоятельно?
– Исключено, – авторитетно возразил де Грассе. – Его способности ограничены. Затащить в могилу Даниэль он мог, настроить против нее нежить – тоже, но не более. Благо потенциальных помощников я уничтожил.
– А анлак, способен ли он поднять собственное тело?
Антуан покачал головой.
– Если бы мог, ритуал завершился бы успешно. Нет, Роберт, пока не хватает частички души, личу не стать единым целым.
– Выходит, – подытожил лорд Уоррен, – либо нашелся некто, кто провел ритуал, либо лич таки нашел способ обойтись препятствие.
Приятели замолчали, мысленно отгоняя призрак сгущавшейся над академией беды.
– Я проверю Амалию, – наконец заговорил де Грассе. – Любой, даже самый умный маг, в определенных ситуациях беззащитен.
– Подло так с женщиной! – рассмеялся ректор, правильно расшифровав намек.
Только в спальне, всего на минуту или две рушились ментальные щиты и мороки, дар представал во всей красе. Другое дело, что партнеру было совсем не до того, чтобы проверять любовника или любовницу.
– Ничуть. Амалия не невинная овечка, хотя знает толк в обольщении. Совмещу приятное с полезным.
– Учти, – шутливо предупредил Роберт, – она вот так со многими совмещает!
На де Грассе его слова впечатления не произвели.
– Ведьма же, вдобавок темная. Или ты настолько занят делами академии, что не в курсе списка ее похождений.
– И ты там тоже присутствуешь? – в ректоре взыграло любопытство.
– Естес-ссс-твенно! – протянул Антуан. – Думаешь, я ее очаровывать пойду? Нет, мой друг, внезапный интерес вызовет закономерные вопросы, а вот если эпизодический любовник предложит разок вспомнить прошлое, червячок сомнения не проснется.
Он вытащил пробку и подозрительно принюхался к содержимому бутыли с настойкой.
– Из чего только они ее ни гонят! Так бы изобретательно к занятиям подходили.
– Если боишься, давай ее обезопасим. Я тоже, – по секрету признался ректор, – иногда поражаюсь живучести студентов. Куда там кошке с ее девятью жизнями!
Драконье пламя объяло бутылку. Она нагрелась, казалось, еще немного, и стекло лопнет. Но Роберт контролировал процесс и вовремя остудил ее.
– Ну вот, теперь можно пить, – удовлетворенно кивнул он и посетовал: – С такой должностью скоро алкоголиком станешь!
– С такой жизнью, – поправил де Грассе и наполнил стопки. – Собственно, это вторая проблема, которую неплохо решить. Пора тебе уже завести семью и успокоиться. Ни в чем ты не виноват, Роберт. Сельта была молодой и взбалмошной, именно ее эмоции стали причиной несчастного случая.
– Тебя там не было, ты не знаешь, – упрямо возразил лорд Уоррен.
Он сразу замкнулся в себе, будто застегнулся на множество пуговиц.
– Я знал ее до свадьбы, этого достаточно. Ты не толкал ее в ночь, она сама разбилась.
– Хватит!
Роберт ударил кулаком по столу, поставив жирную точку в обсуждении погибшей жены. Антуан пожал плечами, мол, как знаешь, и залпом опрокинул стопку.
– Фрр, забористая! – крякнул он. – Закусить бы, а то напутаю чего. Ошибки темного мага дорого стоят.
– Занятия только завтра, протрезвеешь. – Ректор не спешил пить и задумчиво вертел стакан в пальцах. Морщины на лбу не разгладились, внутренний взор по-прежнему обращен в прошлое, к рыжей хохотушке Сельте. Они поругались тогда, она хлопнула дверью и разбилась. Стоял густой туман, Сельта не заметила скалу. – Или у тебя прямо с утра практическое?
– Одни нудные буквы.
Де Грассе таки позвал домового, и вскоре на столе возникла тарелка с валеным мясом и огурчиками.
– Мне трезвая голова сегодня нужна. Я, кажется, нашел, как тебе помочь. Если проклятие существует, его можно снять.
– Спасибо, но Даниэль уже не столь категорична.
Пришло время темного мага хмуриться.
– Послушай, – медленно, не сводя тяжелого взгляда с лица приятеля, произнес он, – мы, кажется, уже все обсудили. Даниэль за тебя не выйдет.
– Я не собираюсь принуждать ее, Антуан, но положение действительно поменялось.
– Да, и как же? – прищурился де Грассе.
Ректор ощутил, как пробудился темный дар, готовый в любую минуту выполнить волю хозяина. В голосе приятеля и вовсе прозвучала тихая угроза. Точно такая же, как в архиве месяц назад. И оба раза ее причиной стала Даниэль, вернее, желание Роберта присвоить девушку.
– Братец, давай-ка на чистоту. Она тебе нравится?
Лорд Уоррен на всякий случай подобрался, хотя не сомневался, де Грассе не нападет, сдержит порыв ярости.
– Кто? – моргнул Антуан.
Напряжение спало, темный дар вновь задремал внутри преподавателя.
– Даниэль Отой, разумеется.
– Возможно.
Де Грассе налил себе еще и расправился с выпивкой столь же быстро, как с первой стопкой. И опять без закуски. Ректор мысленно усмехнулся: опьянение приятелю не грозило, он глотал настойку словно воду.
– Помнится, прежде ты говорил о полном безразличии, – поддел Роберт.
– Врешь.
Только Антуан де Грассе мог общаться с главой академии в подобном тоне.
– Как и ты, – отзеркалил реплику лорд Уоррен и таки выпил.
Витавший в кабинете признак Сельты развелся, ему на смену пришло лицо Даниэль Отой. Опять дилемма! Роберт не хотел становиться на пути Антуана, благо никаких чувств, кроме симпатии, к девушке не испытывал, но над ним довлел долг перед родом. Если де Грассе действительно обнаружил средство решить проблему…
– Стоп! – Ректора озарило. – А существовало ли проклятие? Я узнал о нем от Наины, но мы уже выяснили, ученики лича использовали виртуозный обман, чтобы добиться нужной цели.
– То есть ты не проверил?! – Подскочив, темный маг обрушился с руганью на приятеля. – Собирался испортить жизнь девочке и не удосужился узнать?
– Но детей у меня не было, это факт, – оправдывался Роберт.
– Сглаз обыкновенный, – авторитетно заявил Антуан и плюхнулся обратно. – Я-то думал!.. Селестина все снимет, дубина стоеросовая!
– Думаешь, я к ведьмам не ходил? – Ректору не нравилось чувствовать себя дураком. – К ворожеям всяким. С мужской силой все в порядке, а результата ноль, даже с румяной деревенской девицей.
