В итоге Ленинградский исполком и суды всех уровней в период кампании по выселению нетрудовых элементов 1929-1931 годов оказываются заваленными заявлениями от ошибочно выселенных людей, которые, оказавшись на улице, пытаются хоть каким-то образом устроиться с жилищем. Например, самовольно вселяются в аварийный городской жилой фонд и в здания, расположенные на территориях фабрик и заводов. Оттуда они, конечно же, вновь выселяются и вновь принудительно
[549]. А в это время органы юстиции и местной власти кропотливо разбираются со всеми случаями выдачи ошибочных предписаний о выселении, отменяют выселение по причине его необоснованности, выписывают предписания о вселении и т. д. Вот так — сначала в течение недели силами милиции выселить людей с семьей и скарбом прямо на улицу, обозначив их как нетрудовой элемент, и тут же вселить на их место других — остро нуждающихся, отрапортовать о выполнении задания на предоставление жилья очередникам, победно отчитаться о количестве вселенных, а потом долго разбираться с ходящими по инстанциям якобы «нетрудовыми элементами», балующимися на незаконность выселения. Наконец разобраться, отменить выселение и дать предписание о предоставлении жилья, а поскольку в условиях жесточайшего жилищного кризиса это практически невыполнимо, то включить их в число очередников, а затем, если представится случай, вселить на место выселенных нетрудящихся ... и так по кругу.
Жилье выступает средством принуждения к труду еще одной категории — плохо трудящихся. Власть заставляет их работать лучше. Во всей череде постановлений, посвященных выселению из ведомственного жилища, сделано ощутимое различие между увольняемыми «по собственному желанию» и увольняемыми по инициативе администрации за прогулы, лодырничество, разгильдяйство и иные провинности. В первом случае местным властям предписывается тем, кто добровольно «прекратил связь с производством», предоставлять альтернативное жилище. Но следует заметить, что неспособность местных властей предоставить жилище уволенным не влияет на выселение, — оно все равно происходит. А во втором случае уволенные выселяются немедленно и без предоставления какой бы то ни было жилой площади и транспортных средств для переезда.
Тем самым лентяи и прогульщики в очередной раз ставятся перед выбором: либо исправляться и всерьез браться за работу, либо рисковать быть уволенным и, как следствие, изгнанными с семьями прямо на улицу. Постановление ЦИК и СНК СССР от 13 февраля 1931 г. «О выселении из помещений, принадлежащих органам транспорта, посторонних лиц и о переселении работников транспорта»
[550] предписывает, как следует поступать с уволенными работниками: «Органам Народного комиссариата путей сообщения и Народного комиссариата водного транспорта предоставляется право выселять в административном порядке во всякое время года из помещений, принадлежащих транспорту, лиц, не имеющих отношения к транспорту или потерявших с ним связь». То же самое указано в постановлении ЦИК и СНК СССР от 17 августа 1931 года «О выселении из домов, принадлежащих органам Народного комиссариата по военным и морским делам лиц, не состоящих в рядах Рабоче-Крестьянской Красной Армии»: «Органам Народного Комиссариата по военным и морским делам предоставляется право выселять в административном порядке во всякое время года из принадлежащих им домов всех лиц, не состоящих в рядах рабоче-крестьянской Красной армии»
[551]. То же самое в постановлении СНК СССР от 7 сентября 1931 года «О выселении из помещений, принадлежащих Центральному управлению шоссейных и грунтовых дорог и автомобильного транспорта и его органам, посторонних лиц»
[552]. То же и в постановлении ЦИК и СНК СССР от 13 сентября 1931 года «О выселении из помещений, находящихся на территории предприятий государственной промышленности, имеющей оборонное значение»: «Органам ВСНХ и высших советов народного хозяйства союзных республик предоставляется право выселять в административном порядке во всякое время года из помещений, находящихся на территории предприятий государственной промышленности, имеющей оборонное значение, лиц, не имеющих отношения к данному предприятию или потерявших с ним связь, вместе с членами семей и иждивенцами»
[553].
В 1932 году действие постановления ЦИК и СНК Союза ССР от 13 февраля 1931 года о выселении из помещений, принадлежащих органам транспорта, посторонних лиц и о переселении работников транспорта
[554] распространяется на работников народного образования. Постановление «Об использовании школьных помещений» предоставляет право выселения из школьных помещений лиц, утративших связь с органами народного образования, в административном порядке во всякое время года
[555]. В том же году действие постановления распространяется на главных и старших бухгалтеров учреждений, предприятий и хозяйственных организаций и их заместителей
[556], а в 1935 году — на врачей.
Для того чтобы еще более плотно связать две, совершенно автономные сферы существования человека — жилье, традиционно являвшееся приватным, независимым от производственной деятельности пространством существования, и место работы, а также для того, чтобы поставить одну в зависимость от другой, власть расширяет объем муниципального жилья, закрепленного за предприятиями и учреждениями. Напомним, еще в 1925 году передачей некоторой части жилого фонда в распоряжение предприятий и учреждений была создана, помимо государственной, еще и ведомственно-государственная форма собственности на жилые строения
[557]. Затем часть жилого фонда, находящегося, например, на территориях поселков, была передана обратно в государственный жилой фонд, в ведение местной власти — исполкомам поселковых советов (точнее, коммунальным отделам). Сейчас, в условиях индустриализации, когда отдельные поселения получают импульс к своему развитию в результате возведения подле них крупных промышленных объектов, власть возвращает ведомствам жилые дома, ранее переданные исполкомам поселковых советов.
Так, в декабре 1930 года выходит постановление ЦИК и СНК СССР «О возвращении промышленным предприятиям, входящим в состав объединений «Уголь» и «Сталь», жилых домов, переданных этими предприятиями поселковым советам». Постановление предписывает жилище, ранее отданное в ведение городов и по-, селков, перевести в ведомственное подчинение
[558]. Цель передачи части жилищного фонда из ведения городских и поселковых советов в ведение предприятий и ведомств состоит в усилении управленческого воздействия «красных директоров»
[559] на подчиненных, в сокращении «дистанции командного окрика». Делается это для того, чтобы расширить область воздействия на людей административных аппаратов ведомств за счет увеличения объемов ведомственного жилья, находящегося в их распоряжении. Распоряжаясь не только возводимым, но и существующим жилым фондом поселков, ведомства могут более гибко оперировать имеющейся жилой площадью, уплотняя или даже выселяя их бывших домовладельцев, временно вселяя в существующие дома тех, кому вообще негде жить, затем переселяя их в отстраиваемые бараки, землянки, казармы, общежития, в несколько раз уплотняя существующее жилье и т. д.
