В частновладельческом жилище субъектом хозяйственного ведения, согласно декрету «Об управлении домами»
[786], являются владельцы домов. Но это не означает, что они вольны, свободны и независимы в распоряжении домами. Права собственности отрегулированы распоряжениями власти в отношении «частного» жилища, и оно оказывается также свободно подвергаемым уплотнениям, подселениям, ограничениям на распоряжение и т. д., как и другие виды государственной недвижимой собственности. Владельцы частных домов находятся если не в подчинении, то в прямой зависимости от НКВД, так как они несут «ответственность... перед Жилищным Отделом»
[787]. В случае невыполнения владельцем возложенных на них жилищным отделом обязательств по управлению домом и произошедшего по этой причине разрушения дома, коммунальный отдел имеет право отобрать у владельца дом и представить его «к муниципализации как бесхозяинный»
[788]. Власть распоряжается индивидуальным жилищем также свободно, как и всем прочим. Причем без всяких ограничений на то, что данный вид домовладений находится в частной, а не в государственной собственности1.
Многоквартирные дома коммунального типа называются «индивидуальной застройкой», потому что в качестве «застройщиков» здесь выступают рабочие и совслужащие. Но не персонально, как это было еще возможно в период нэпа, а объединенные воедино, в жилищно-строительный кооператив по месту работы, то есть как коллективный застройщик. В постановлении ВЦИК и СНК РСФСР от 31 декабря 1928 года «О политике и практике рабочего жилищного строительства в городах и рабочих поселках» разъясняется: «...начиная с 1928-1929 г. произвести увеличение кредитования индивидуальных застройщиков из рабочих и служащих»2, но при соблюдении обязательного условия — осуществления строительства на коллективных началах, «...поставить использование кредитов в формах, способствующих организации как самого строительства, так и ведения домового хозяйства индивидуальных застройщиков на коллективных началах»
[789]. Рабочие и служащие за счет, прежде всего, собственных средств, но при почти неизбежной финансовой и организационной поддержке предприятия, на котором работают, участвуют в долевом строительстве многоквартирных зданий, куда и вселяются затем, как правило, покомнатно-посемейно.
Осуществлять индивидуальное жилищное строительство в условиях социализма — да еще при условии государственного распределения лимитов на материалы и при почти неизбежном условии государственного же кредитования — это вовсе не значит строить, что хочется и как придется. Индивидуальное строительство строго контролируется не только администрацией предприятий, через которую осуществляется финансирование, но и в целом, в общегосударственном масштабе. Надзор и контроль возложены, конечно же, на главного субъекта хозяйственного ведения и политического распоряжения жилищем — НКВД. Ему поручается упорядочить индивидуальное жилищное строительство (в масштабе всей страны), усилить технический надзор за ним и разработать меры в отношении его нормирования
[790].
И даже несмотря на придание индивидуальному жилищу «государственно-частной» (как бы парадоксально это ни звучало) формы собственности, политика власти направлена на планомерное сокращение индивидуального жилищного строительства. Приведенная ниже таблица
[791] построенной в 1923-1930 годы жилой площади различных форм собственности (общественной и индивидуальной) указывает на уменьшение объема индивидуального строительства в 1931 году в сравнении с 1923 годом почти в 45 раз.
| Годы |
Обобществленныйсектор |
Индивидуальныйсектор |
Всего |
| 1923-1928 |
7040 |
9650 |
16 690 |
| 1929-1931 |
15 220 |
3460 |
18 680 |
| 1932 (план) |
16 100 |
220 |
16 320 |
| итого |
38 360 |
13 330 |
51690 |
Следует заметить, что установка власти на многоэтажное многоквартирное жилище коммунального типа не является в этот период единственной и всеобъемлющей. Существуют также и иные устремления, направленные на проектные поиски малоэтажного малокубатурного индивидуального жилища. С инициативами подобного рода выступают отдельные жилищные кооперативы, выражавшие интересы своих членов, далеко не всегда захваченными идеей обобществленного быта. Причина, как мы указывали, в том, что ограниченность в средствах и отсутствие квалифицированных строительных кадров подталкивают руководство жилищных кооперативов к поиску максимально экономичных проектировочных и строительных решений отдельно стоящих, малоэтажных, мало-кубатурных домов из дешевых строительных материалов и упрощенных конструкций. В частности, в строительном сезоне 1924 года в Москве проектируются и возводятся преимущественно деревянные рубленые двухэтажные 4-квартирные дома
[792], либо здания каркасного типа с засыпкой опилками или с применением «антисептика» инженера Галахова
[793].
В промышленных поселках Московской губернии, тяготеющих к сельскому образу жизни, «излюбленным типом жилого дома»
[794] в этот период является одноэтажный 2-квартирный дом — «возможность удобного и изолированного расположения на участке, близость и удобство сообщения со службами, наличие веранды-крыльца, возможность устройства отопления и варки пиши с помощью русской печи—все это, приближая к условиям крестьянской семьи, рассматривается как тип, наиболее приемлемый в тех местах, где сельское хозяйство является добавочным источником существования фабричного рабочего»
[795].
