Игорь покачал головой, вынул из-за спины венок и надел ей на голову. Она посмотрела вверх, осторожно потрогала листья руками и улыбнулась.
- Это ты мне?
Он кивнул и опустил глаза. Маринка вытащила из-под подушки серебряное блюдце и посмотрела на свое отражение.
- Здорово! Тебе его в зубах принесла змея?
Он спрятал улыбку и покачал головой:
- Нет, не змея. Волк. Я сидел на поваленном дереве, а он подошел ко мне и принес…
Маринка расхохоталась, не дожидаясь конца истории. В печке трещали дрова, уютно горели свечи на спинке кровати. Игорь скинул фуфайку, сел на пол, опираясь на кровать, и снял сапоги.
- А что, нам разве не пора собираться? - удивилась она.
Он покачал головой:
- Сегодня мы никуда не пойдем. Вот увидишь. Так что можешь отдыхать дальше.
- А почему?
- Не знаю. Время не пришло.
- А я чаю согрела. Хочешь?
Игорь кивнул. В венке она была еще красивей и желанней. Он смотрел на нее снизу вверх и не мог опустить глаз. Она смутилась под его взглядом, зарделась, стараясь на него не смотреть. Да что же он делает? Игорь попробовал отвести взгляд, но тот немедленно уперся в разрез на юбке. До самого пояса.
Когда Маринка протянула ему кружку, у него дрожали руки.
- Что с тобой, Медвежье Ухо? - она присела на колени напротив него, совсем близко, и рука ее скользнула по его волосам и плечу. Игорь зажмурился и стиснул кружку покрепче.
- Все в порядке, - шепнул он.
- Ты мне врешь. У тебя что-то болит?
Он помотал головой и поставил кружку на плиту, чтобы не уронить. Надо что-то делать… В первый раз волк подходит к волчице с опаской, но все равно подходит.
- Медвежонок… - прошептала она еле слышно, обняла его за шею и притянула к себе.
- Что же ты делаешь? - выговорил он с трудом.
Маринка в испуге отдернула руки:
- Мне показалось… Значит, я тебе совсем не нравлюсь?
В ее голосе было столько отчаянья, и страха, и застенчивости.
- Я просто идиот… - выдохнул он, сгреб ее обеими руками и прижал к груди.
Она дрожала, как листик на ветру.
- Не бойся, Огненная Ладонь. Ты очень мне нравишься, ты даже представить себе не можешь, как ты мне нравишься… - шепнул Игорь в ее горячее розовое ухо. Этого не может быть. Это такой сон, счастливый сон. Он не спал больше суток, и теперь его разморило. Что еще ему могло присниться?
- Медвежонок, - она высвободила руку, подняла лицо и погладила его голову, - милый медвежонок.
Он осторожно взял ее губы в свои - жаркие, мягкие губы. Как же давно он этого хотел! Ему казалось, что он не смеет об этом мечтать, но он мечтал об этом, еще как мечтал, с того самого момента, как она уснула у него на плече, на вышке. И даже раньше - когда он помогал ей перетащить через железную дорогу велосипед. Да, наверное, уже тогда он в первый раз представил себе, как это могло бы быть… Руки сами собой сжались сильней - на хрупких лопатках под мягким свитером.
Он оторвался от ее губ и положил ее голову себе на плечо, сминая руками ее тело и боясь что-нибудь нечаянно сломать.
- Ты очень, очень нравишься мне, - повторил он на всякий случай, - настолько, что я… Отгадай, что я сейчас с тобой сделаю?
- Мне страшно даже предположить, - она обнимала его плечи и судорожно гладила их руками. - Я так хотела этого, Медвежье Ухо. Я так давно хотела этого, что сейчас даже не верю, что это происходит на самом деле… Ты удивительный, ты… самый сильный. И самый смелый. Ты самый… хороший…
Теперь главное - не сорваться, не превратиться в дикого зверя. Держать ее в объятьях - это так здорово, но этого так мало, так мало! Ее маленькое упругое тело льнет к нему, прижимается, как будто хочет в нем раствориться. Как же это хорошо… До одури, до дрожи, до боли в груди…
Игорь поднялся и поднял Маринку вслед за собой. От печки исходил удушающий жар. Или это огонь, жгущий его изнутри? Нельзя же так, сразу? Он на секунду отпустил ее и сбросил свитер вместе с футболкой одним движением. Она прижалась к нему еще тесней, венок с ее головы давно скатился на пол…
- Я тоже так хочу, - пробормотала она.
Он покачал головой:
- Нет. Так не получится. Или ты хочешь, чтобы я сошел с ума?
Он осторожно снял с нее свитер: под ним была черная обтягивающая футболка с широким вырезом. Игорь глубоко вдохнул, как будто собирался нырять, погладил рукой ее грудь и поцеловал ямочку между ключицами.
- Ты очень красивая. Я боюсь на тебя смотреть.
- А я хочу изучить тебя всего… Каждую впадинку и каждую родинку. Ты такой… медвежонок, - она всхлипнула и прижалась к нему, но тут же дернулась и подалась назад, - ай!
- Что? Что такое?
- Я укололась… - она улыбнулась и взяла в руки его оберег.
Игорь посмотрел на царапинку у нее на груди и губами снял каплю крови.
- Ну, теперь ты будешь со мной навсегда, - он ей подмигнул, - в медвежьем когте - любовная магия. Если оцарапать им девушку, она на всю жизнь останется твоей…
Он скинул оберег на кровать.
- Ты нарочно это сделал?
Он покачал головой:
- Это судьба…
Радужный свет из окна затмил неровное пламя свечей - перелет-трава спустилась и посмотрела в домик.
- Она подглядывает за ними! - возмутилась Маринка. - Подлая!
- Она любуется на тебя, - улыбнулся Игорь.
- Нет уж! - Маринка решительно развязала узел на поясе. - Нечего ей тут делать!
Она накинула занавеску на два гвоздика, вбитых в раму. И с этой минуты Игорь потерял голову окончательно.
- Ты спишь, Медвежье Ухо?
- Конечно нет, - Игорь с трудом разлепил веки.
Свечи успели догореть, в печку тянуло сквозняком, а радужный свет сочился сквозь занавеску, разбрасывая по домику призрачные переливчатые блики.
Ее голова лежала у него на плече, и ему очень нравилось, что для двоих эта кровать узковата.
- Знаешь… ты только не смейся… я думала, ты размножаешься поцелуями… - прошептала она.
- Нет, - ему и вправду захотелось рассмеяться.
- Мне так хорошо с тобой, Медвежье Ухо… - она провела рукой по его щеке, - ты надежный. Я не верю, что умру. Ты обязательно меня спасешь. Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день. Лет через сто.
Савельев. 20 сентября, день
…Стоит дом бабы-яги, кругом дома
двенадцать шестов, на одиннадцати
