- Косы-то как не хватает, - старуха огорченно покачала головой.
Игорь никогда не увидит ее в этом платье… Если они успеют убежать. Может быть, для того чтобы он увидел ее такой красавицей, стоит рискнуть жизнью? Или даже умереть?
Второй наряд тоже пришелся ей впору, только в нем она напоминала не царевну, а сестрицу Аленушку. Но Маринку это уже не обрадовало. Все это - отвратительный, жестокий фарс, все это обман, пыль в глаза.
- Неужели не нравится? - Авдотья Кузьминична огорченно посмотрела ей в лицо.
- Нравится, - кивнула Маринка и попыталась улыбнуться, - очень красиво.
Переодевшись в спортивный костюм, она почувствовала себя лягушкой, которой не судьба превратиться в царевну.
Игорь. 29 сентября, ночь
Баба-яга заснула, а в самую полночь
Иван-царевич украл у нее паршивого
жеребенка, оседлал его, сел и поскакал
к огненной реке.
Марья Моревна: [Тексты сказок] № 159.
С каждым часом Игорь нервничал все сильней. За двое суток старуха покидала избушку всего дважды - чтобы принести ему обед. Она наряжала Маринку, и Игорь видел, правда только издали, в каком красивом платье старуха собирается положить ее в гроб. На следующий день к вечеру старая колдунья топила баню, но Игорь не осмелился приблизиться - из окошка она могла его увидеть. Пока Маринка мылась, он успел вернуться на поляну, вычистил и искупал кобылиц, искупался сам и решил, что больше туда не вернется.
Если до рассвета старуха так никуда и не уйдет, ему ничего больше не останется, как украсть Маринку у нее на глазах. Это, конечно, проигрышный вариант, но ничего интересней Игорь придумать не смог. Волох больше не появлялся, и посоветоваться было не с кем. Оставалась, конечно, одна возможность: поговорить со старухой напрямую, сказать ей все, что он о ней думает. Но, во-первых, старуха слишком хитра и легко обведет его вокруг пальца, а во-вторых, она еще и сильна и запросто отправит его обратно на болото.
Рассвет приближался. Игорь уже собирался подобраться к темной избушке в надежде, что старуха спит, - в предрассветные часы сон самый крепкий. Но вовремя вспомнил, что утром сладко спят молодые, а старики, напротив, просыпаются рано. И точно: не успел он выйти из-за кустов, в окошке загорелась свеча - старуха не спала. Он стиснул кулаки. Маринка не может спать в эту ночь. Если Волох рассказал ей то же, что и ему, она же просто не сможет заснуть! Можно было бы украсть ее, когда она пойдет умываться, а сейчас, из избушки, повернутой крыльцом к пропасти, этого сделать, очевидно, не удастся.
Но Волох говорил, что рано или поздно старухе придется покинуть избушку, чтобы подготовиться к обряду! Неужели он ошибся? Неужели шансов не остается?
И в эту минуту четыре птичьи лапы пришли в движение, избушка повернулась вокруг своей оси, и на крыльце мелькнула высокая горбатая тень. Игорь затаил дыхание. Ну? Неужели!
В темноте он плохо видел, что делает старуха, и понял, что дождался, только когда до него донесся первый порыв ветра, вылетевший из-под богатырского посоха. Ему пришлось сесть на землю и взяться руками за многострадальные кусты - видно, им часто приходилось гнуться до земли от мощных вихрей, поднимавших старуху в небо.
Игорь подождал, когда ветер стихнет, чтобы полностью быть уверенным в том, что старуха уже далеко и не вернется. Он бегом вернулся к лесу, где его ждал Сивка, и вскочил на него верхом. Старуха не обманула: после того, как она пообещала, что конь будет его слушаться, Сивка ни разу не пробовал везти его туда, куда ему хочется, а честно исполнял приказания нового хозяина. Иначе бы Игорь побоялся положиться на него в такую минуту.
Он пролетел через ворота во весь опор и едва успел остановить коня перед избушкой, возвращенной старухой в исходное положение - крыльцом к пропасти. Ну? Сработает «нехитрое волшебство» Волоха, доступное каждому смертному? Игорь спешился, вытер мокрый от волнения лоб и остановился напротив «домовины».
- Встань по-старому, как мать поставила, к лесу - задом, а ко мне - передом, - выговорил он с трудом и топнул каблуком по земле.
Птичьи лапы неохотно задвигались, как будто чуяли, что не хозяин отдал им команду, но избушку крыльцом на юг все же развернули. Игорь взлетел по лестнице и дернул ручку двери: она оказалась не заперта.
В домике было темно, хоть глаз коли. Как в гробу. Игорь попробовал двигаться ощупью, но сразу ударился лбом обо что-то твердое - под пальцами противно скрипнул мел. Это, наверное, печь.
- Маринка! - позвал он на всякий случай шепотом, но ему никто не отозвался. Он замер и прислушался: она сопела совсем рядом, она спала! Игорь сделал шаг на тихий звук ее дыхания, но ударился коленками об острый угол. Да, спички остались лежать у костра, в полиэтиленовом пакете. А стоило догадаться, что ночью темно. Но он давно привык к постоянному свету перелет-травы. Однако она не только не последовала за ним в избушку, но и не стала светить в окошко, как будто знала, что он задумал что-то против ее хозяйки.
- Эй, Огненная Ладонь! - позвал он еще раз и двинулся вперед, трогая рукой жесткий край ее ложа.
Пальцы нащупали знакомый спальник, а под ним - плечо. Игорь тихонько потряс его и прошептал:
- Пора, красавица, проснись…
Ему не впервые приходилось ее будить, и он давно понял, что это не так просто. Но в этот раз Маринка даже не шевельнулась. Не может быть, чтобы она могла спокойно уснуть в эту ночь. Или Волох не смог с ней поговорить? Или старуха ее чем-нибудь опоила?
Игорь попробовал посадить ее на постели, но она не проснулась и от этого. К тому же выяснилось, что спит она голышом. Как-то неудобно вести ее к Волоху в таком виде. Игорь пошарил вокруг руками, с грохотом свалил что-то с маленького столика у самой кровати и обнаружил нечто матерчатое, свисавшее с печки. В темноте было не разглядеть, что это такое, но на ощупь напоминало платье. Пусть будет платье, это лучше, чем ничего. Одевать и раздевать сонных девочек Игорю приходилось не раз - Светланка в детстве засыпала где придется. Маринка оказалась немного тяжелей, но ему это не помешало.
Игорь в последний раз попытался разбудить Маринку, но не преуспел и вынес ее из избушки на руках, стараясь не ударить ее в темноте ни головой, ни ногами. Перелет-трава так и не приблизилась к избушке, но во дворе было значительно светлей после непроглядного мрака домовины. Странно, что свет цветка не проникал в распахнутую настежь дверь.
Сивка не сдвинулся с места, Игорь положил Маринку на его широкую спину, долго примериваясь: не сползет ли она на землю, пока он сам будет садиться на коня. Но Сивка понял, какую драгоценную ношу ему доверили, и не шелохнулся. Игорь никогда не ездил на лошади вдвоем с кем-то и тем более не возил на них спящих красавиц, но догадался посадить Маринку перед собой боком, чтобы спиной она могла лечь к нему на плечо, а его руки, держащие поводья, не давали бы ей сползти в сторону. Все равно он боялся, что она упадет, поэтому тронулся с места осторожным шагом.
