- Потому что я умерла. Разве ты не видишь? - буркнула она.
- Я пришел забрать тебя отсюда…
- Да? Ты уверен, что это так просто? Никто меня не отпустит.
- Но… Ты обещала мне…
- Я ничего тебе не обещала. Я сказала, что хочу, чтобы ты на мне женился, но я ничего тебе не обещала. Уходи.
Игорь растерялся.
- Так пообещай, в чем же дело!
- Поздно. Уходи, не трави мне душу.
Вот так… Найти ее среди сонмища видений, чтобы услышать «Уходи»?
- Погоди. Кто тебя не отпустит? Я пойду и потребую тебя назад!
- Ничего не выйдет, - она снова залилась слезами, кусая губы, чтобы задержать рыдания.
- Нет, постой. Давай хотя бы попробуем!
- Ты живой! Ты знаешь, что здесь делают с живыми?
- Нет, не знаю, но мне все равно. Я пришел за тобой… Я уже не боюсь умереть…
- Да? Не боишься? Тогда выпей воды из того ручья, - она ткнула пальцем в сторону, - может быть, ты не боишься и этого? Если ты сделаешь это, мои родственники, так и быть, и подумают…
- А… что за вода в том ручье?
- Это вода не для живых, только и всего.
Игорь осмотрелся по сторонам. Может быть, и вправду попробовать? Он уже ел жгучее варево, поднесенное старухой, и она назвала его пищей мертвых. Почему бы не попробовать воды не для живых? Он встал и пошел искать ручей, на который Маринка показала пальцем. Ощущение, что все происходящее ему снится, крепло с каждой минутой.
- Что, действительно не боишься? - спросила она.
Он покачал головой. Ручей бежал совсем недалеко, и на вид вода в нем была самой обыкновенной. Наверняка такая же жгучая, как и старухино варево. Он опустился на колени и зачерпнул воду пригоршней. Нет, и на вкус она оказалась обычной. Вода как вода.
- Ну? - спросил он. - И что теперь?
Маринка ничего не ответила, встала и пошла прочь.
- Эй! - крикнул Игорь. - Погоди…
Сон. Сон и морок. Ее фигура растаяла в воздухе, а его голова налилась тяжестью и сама собой склонилась на траву. Оберег. Надо немедленно уколоть себя медвежьим когтем… Он протянул руку к свитеру, но она безвольно упала вниз.
Игорь поплыл в тяжелом тусклом забытье, мучительно стараясь проснуться. Он слышал сквозь сон ржание Сивки и чьи-то тяжелые шаги. Он чувствовал, как его обыскивают, но не мог шевельнуться. Он понимал, что происходит: у него забирают перелет-траву, он никогда не сможет выйти отсюда и увести с собой Маринку. Но отчаянье не помогло открыть глаз: тяжелые веки не слушались приказов, и никакое усилие воли не могло заставить их подняться.
А потом его трясли чьи-то руки и даже раза два хлестнули по щекам. Нет, он не мог проснуться. И только когда острый коготь впился в плечо, глаза распахнулись сами собой.
- Медвежье Ухо! Что ты тут делаешь? Ты же мне обещал!
Маринка. Это была настоящая Маринка. В свадебном платье, а не в том, в котором он видел ее в последний раз. И на голове ее жемчугом горел венец в форме короны. Самая красивая девушка на свете. На этом и на том.
Он сел и огляделся. Рукав был пуст, и Сивки нигде не было видно.
- Я ничего не обещал, - ответил он, спросонья плохо понимая, что произошло.
- Игорь… - она осторожно ощупала его плечи и спину. - Игорь, милый… Что она с тобой сделала, чтобы отправить сюда?
- Ничего. Она меня парила в бане… и заставила есть какую-то дрянь…
Маринка обняла его и положила голову ему на грудь. Это была настоящая Маринка, потому что сердце забилось громче и захотелось прижать ее к себе еще сильней.
- Моя Маринка… - шепнул он, потихоньку соображая, что случилось.
- Ты самый смелый, Медвежье Ухо. Я так боялась, что ты сюда придешь… Я же знала, что ты на все согласишься, потому что ты самый отважный, потому что ты настоящий индеец.
Игорь вспомнил, как чуть не разревелся от страха, и усмехнулся про себя. Самый отважный, ничего не скажешь… Зато у него есть настоящий индейский лук, что, несомненно, роднит с настоящим индейцем. И тут реальность, случайно выплывшая из сонного марева, ударила по голове изо всех сил. Что толку в том, что он нашел ее? Если теперь они не смогут выйти отсюда! Что толку было идти сюда, и надеяться, и бояться? Он уснул, он проспал все на свете!
- У меня украли травку и свели коня, - он на всякий случай отвернул левый рукав, чтобы удостовериться в том, что перелет-травы там на самом деле нет.
Она побледнела, поймала его за руку и посмотрела в лицо:
- Это что? Что?
Он даже не понял, почему она так испугалась, и думал, что она говорит о травке в рукаве.
- Ничего. Теперь ничего, - угрюмо ответил он, опустив голову.
- Где палец? Она изуродовала тебе руку!
Игорь успел забыть об этом, улыбнулся и погладил ее по голове:
- Это было совсем не страшно, честное слово. Он у меня в кармане. Ты слышала? У меня украли травку, а это куда страшней. И если ты предложишь мне остаться здесь навсегда, то мне придется стрелять в тебя из лука.
- Почему?
- Потому что ты - четвертая Маринка, которая попадается мне на пути. И все они предлагали мне тут остаться.
- Нет, остаться я тебе не предложу, я не хочу, чтобы в меня стреляли из лука. Погоди, - Маринка вдруг задумалась, - ты хочешь сказать, что мы не сможем отсюда выбраться? Никогда?
- Если не найдем того, кто украл травку, наверное, не сможем… - пробормотал Игорь и снова опустил голову. Чем он думал, когда пил эту воду? Где были его глаза?
- Я думаю, он уже на Калиновом мосту… - печально сказала Маринка, - почти все, кто сюда попал, в первые дни хотят вернуться. А некоторые годами сидят на берегу и ждут, когда их заберут отсюда. Ты и представить себе не можешь, как мне повезло. Если кто-нибудь узнает, что ты живой и пришел за мной, меня разорвут на клочки от зависти, а тебя - в надежде занять мое место.
- Ну, пока нам это не грозит. Травки-то у нас нет. И наверное, ты права - она уже перенесла нового хозяина на ту сторону…
Игорь сжал губы, еще не вполне понимая, насколько страшно то, что произошло, не желая этого понимать.
- Погоди! Давай посмотрим, где она! У меня же есть блюдечко, Авдотья Кузьминична дала мне его с собой. Вот, смотри, и гребешок, который ты мне подарил… - Маринка вытащила непонятно откуда блюдце с серебряной амальгамой и костяной гребень. - Как хорошо, что ты за мной пришел, Медвежье Ухо… Я думала, этот гребешок - единственное, что мне от тебя осталось… Я думала, больше никогда тебя не увижу…
Ее глаза наполнились слезами.
- Ну что ты, Огненная Ладонь… - Игорь поцеловал ее в макушку, - не плачь, я же пришел…
