— Что там, Юрий Петрович? — не выдержав, спросил капитан.
— Вижу пятерых. Двое, на мой взгляд, местные жители. По крайней мере я так по одежде бы подумал. И по отсутствию оружия. Трое в песочном камуфляже, в шлемах, с очками ночного видения. Винтовки автоматические «М-16». Судя по всему, американцы. Сейчас попробую нагрудный флажок рассмотреть, если прицел позволит… Точно — америкосы… Продвигаются в сторону кладбища. Один смотрит время от времени в бинокль. Их, похоже, тоже светящиеся столбы интересуют. Желают с них сами паспорт потребовать.
— Ласточкин! Слышишь? Ты не один у нас такой любознательный…
— Слышу, командир. Будем захватывать?
— Не торопись. Пусть они пока к столбам сунутся… Мне самому интересно посмотреть, как америкосы с привидениями контактируют. Сергеев! На нас они не смотрят?
— Никак нет, командир, их только кладбище интересует. Мы сзади под углом в сорок градусов к ним подходим.
— Тогда все быстро встали, и — вперед! На сближение. Снайперы — продолжайте контроль! Непрерывный!
— Есть продолжать контроль! — один за другим, так что слова почти сливались, подтвердили свою понятливость Сергеев и Югов.
В это время «планшетник» дал звуковое сообщение о получении почты. Но «голос» «планшетника» был поставлен на одну из самых низких градаций. Таким образом, команду услышал только сам капитан и те, что рядом с ним находились — лейтенант Сергеев и один из сирийских операторов, обернувшийся на звук. Что за сообщение пришло, Радиолов примерно догадывался. Тем не менее решил все же проверить и, на ходу «загрузив» свой «планшетник», посмотрел. Так и есть. Сообщение пришло с узла связи ЧВК «Волкодав» и содержало в себе большое количество звуковых файлов. Радиолов убавил звук вообще до минимума слышимости и включил первое, чтобы прослушать. Полковник Селиверстов предупредил об этой записи Радиолова отдельно, она выполнена с помощью компьютерного робота — модулятора голоса. Такой модулятор, как слышал Радиолов из заслуживающих внимания источников, мог, только однажды прослушав пятиминутную речь человека, смодулировать ее так, что человек сам не поймет, он ли это говорил или кто-то другой с похожим голосом. При этом существуют специальные программы, которые робота-модулятора сразу вычисляют по характерным признакам.
«Здравствуй, отец… — сказал тяжелый и низкий, немного грубоватый, но уверенный в себе, если не самоуверенный, голос. И выдержал паузу, достаточную для того, чтобы собеседник поздоровался встречно. После чего последовал тяжелый вздох, и тот же тяжелый голос произнес уже более значимую, словно хорошо обдуманную и заготовленную заранее, фразу: — Я думал, отец, ты понял уже, что мне не идут на служебную пользу твои звонки и вообще твое желание присутствовать в моей жизни. Потому я и звоню сейчас с чужого номера. Лучше бы ты уже больше никогда не вспоминал, что у тебя есть сын. Но ты, к сожалению, вспомнил. Мне это принесло много неприятностей по службе. Иметь такого отца — позор для офицера. Но ты еще и объявился теперь в Сирии, рядом с моими сослуживцами. И я вынужден сообщить тебе, что иду к тебе. Я, твой сын капитан Сергей Волков, иду к тебе. За тобой иду, чтобы ты больше не мешал мне жить. Ни мне, ни моим детям, ни моим соотечественникам, которые когда-то были твоими соотечественниками. Ты никому не нужен больше. Ты недостоин того, чтобы жить…»
Это была полная версия смодулированной речи капитана ВДВ Сергея Волкова. Робот сказал то, что должен был бы сказать сам Сергей. Только он должен был бы еще и прийти за отцом, чтобы пресечь навсегда его деятельность. Такие слова могли выбить из колеи любого человека, даже с очень крепкой нервной системой. Радиолов сам оценил придуманное им, как весьма даже удачный ход в борьбе с таким опытным противником, как Лугару. Вывести его из равновесия — это один из путей победы над противником.
Пока Радиолов смотрел полученные материалы, пока прослушивал запись, группа уже существенно продвинулась в направлении кладбища.
— Товарищ капитан, мы так скоро америкосов догоним, — сообщил лейтенант Югов. — Надо бы нам направление сменить и зайти им за спину. Спереди наша разведка их встретит, а сзади мы подстрахуем.
— Согласен, — ответил командир. — Показывай направление.
Ведущий, которым в настоящий момент был лейтенант Греков, обернулся, чтобы уловить жест Югова, который рукой показал исправление маршрута, и сразу свернул правее.
— Подскажешь, если не туда пойду, — попросил он.
Так шли еще восемь минут, которые Радиолов отсчитал по внутренним своим часам, не заглядывая ни в циферблат наручных часов, ни в часы на трубке, ни в часы в «планшетнике». Время он умел «держать» в голове. Ведущие менялись приблизительно каждые полчаса. Когда ведущий начинал уставать и сбавлял темп, он сам это чувствовал или дожидался подсказки командира и сдвигался в сторону, пропуская мимо себя всю группу, чтобы стать замыкающим. А ведущим становился тот, кто шел вторым. Через восемь минут, как раз после смены ведущего, лейтенант Югов, которому командир доверил наблюдение за ситуацией, дал очередную команду:
— Груз, я думаю, нужно где-то здесь оставить. И налегке спуститься с бархана, чтобы обхватывающую позицию занять.
— Сложили груз. Ариф! Оставь с грузом кого-то из операторов. Лучше — всех, чтобы нам не мешали… — распорядился капитан. — Пошли пару человек навстречу взводу спецназа. Пусть те залягут и не двигаются, иначе могут спугнуть американцев. И сам операторами командуй… С ними оставайся. Опарин!
— Здесь я, командир! — отозвался старший лейтенант не в уставной форме.
— Бинокль используй. Подозреваю, что америкосы могут сюда «беспилотник» отправить. Прошарь небо… И оба снайпера тоже — помогите старлею… Заметите, «гасите» его.
— Есть «беспилотник», командир… — отозвался от часовни старший лейтенант Ласточкин. — Я звук услышал и на прицел его взял. Веду безотрывно. Дрон наблюдательный, вертолетного типа. Нас он не видит, но светящиеся столбы рассматривает. «Погасить» его?
— Изображение он уже передал, наверное…
— Думаю, давно, он долго на одном месте крутится.
— Как только над самими столбами зависнет, «гаси»… Спишут это на какую-нибудь потустороннюю кладбищенскую аномалию. Подумают, привидениям он не по душе оказался…
Наушники сразу донесли звук выстрела.
— Готово, командир… «Беспилотник» свалился прямо рядом с ближайшим световым столбом. Сам, кстати, засветился, когда падал. И от столба к нему, словно молнии, провода-щупальцы тянулись. Как ощупывали… Интересно, если я вплотную подойду, тоже светиться начну? И надолго?
— Лучше не высовывайся. И без тебя есть кому на себе эти столбы испытывать… Или себя на столбах. Не знаю уж, как правильнее. Лучше следи сразу и за америкосами, и за небом. Могут второй дрон выслать.
— Понял, командир! Работаю, как Карошко!
— А как Карошко работает?
— От игрушки своей, от бинокля американского, оторваться не может.
