Книги из монастырских библиотек, каким-то образом уцелевшие в годы Реформации, обрели новых владельцев, и после этого началась эра выдающихся частных собраний. Когда же люди стали проектировать и строить новые библиотеки, не обремененные грузом традиций таких средневековых учреждений, как Оксфорд или Кембридж, в этих библиотеках, как правило, ставились такие книжные шкафы, к которым мы сегодня привычны. Они не соединялись со столешницами, которые оказались не нужны, по мере того как книги становились все более доступными и их не нужно было приковывать.
VI. Несколько слов о кабинетах
идя в уютном кресле с книгой, мы обычно держим ее так, чтобы слова вверху и внизу страницы находились на примерно одинаковом расстоянии от наших глаз. Когда книга лежит на горизонтальном столе, читать ее не так-то легко, если только не наклониться над ней: чем ближе мы к концу страницы, тем крупнее становится текст. При такой скорости, с которой читают большинство людей, это не составляет серьезного неудобства, но все же происходит небольшая заминка, когда мы переворачиваем страницу: глазам нужно сфокусироваться на тексте, который отодвинулся дальше. Эту проблему я живо почувствовал, когда читал «Новейшую систему корабельной архитектуры» — magnum opus викторианского корабельного архитектора и инженера Джона Скотта Рассела
[143]. Страницы этого многотомного издания имеют размеры 51 × 71 сантиметр, и строки занимают всю страницу целиком. Хотя книга набрана достаточно крупным кеглем, мне было очень неудобно ее читать. Для моей кабинки она была слишком велика, а прислонить ее к чему-нибудь мешал ее вес. Когда я клал книгу на библиотечный стол, переходить с одной страницы на другую мне было непросто. Чтобы читать с комфортом, мне приходилось стоять перед столом и смотреть на лежащую книгу. Если бы она была прикована к средневековой кафедре достаточных размеров, дело обстояло бы гораздо проще.
Чтобы нам было легче читать книги даже обычных размеров, существуют подставки и пюпитры, которые поддерживают книгу на столе или рядом с открытым текстовым процессором. (У ноутбуков экран можно наклонять так, чтобы с ним было удобно работать.) В иллюстрированных манускриптах и на портретах средневековых ученых в кабинетах видно, что книги держат под удобным углом: их ставят на другие книги, прислоняют к ним, или к стене, или к подставке, стоящей на плоском столе или прикрепленной к нему, или держат на наклонном столе. Через некоторое время одинарные кафедры превратились в двойные: ученый мог держать перед собой для сравнения две книги, одну с одной стороны, вторую с другой. Но для этого ему приходилось или менять книги местами, или самому вставать с места и обходить кафедру (если только не было возможности поднять ее и повернуть). Само собой, ученым захотелось, чтобы сами кафедры можно было легко поворачивать. Так появились кафедры на стойках. Среди дальнейших усовершенствований были вращающиеся кафедры, на которые помещалось больше двух книг; некоторые делались на винтах, как табуреты органиста. Высоту таких кафедр можно было регулировать. Другие кафедры, поменьше, насаживались на угловые шарниры, чтобы читатель мог убирать и возвращать в поле зрения нужную книгу.
Ученый XV века водрузил над своей кафедрой еще одну. Книжных полок не видно, но рядом с ученым — книжный ларь
На этой гравюре изображена писательница XV века Изотта Ногарола. Она сидит в кабинете, заваленном книгами; перед ней вращающаяся кафедра
Сама проблема выбора — под каким углом зафиксировать книгу или даже лист бумаги для письма, какую для этого выбрать мебель — отнюдь не нова. Уже в начале XVI века были широко распространены переносные подставки с наклонной поверхностью, в которых имелись отделения и ящички для письменных принадлежностей
[144]. В школьном учебнике эпохи Тюдоров приводится диалог: ученый, прототипом которого служит Плиний Старший, обустраивает свое рабочее место. Из этого диалога ясно, что переносная наклонная подставка была удобным дополнением к столу горизонтальному и хорошей заменой вращающейся кафедре:
Плиний: Поставь в моей опочивальне стол на опоры.
Цельсий: Предпочитаешь ли ты стол наклонной подставке?
Плиний: Пожалуй, да, но малая подставка да будет помещена на большом столе.
Эпиктет: Неподвижная подставка или же вертящаяся?
[145]
Поскольку ученым было нужно держать открытыми сразу несколько книг одновременно, а может быть, из-за недовольства существовавшими кафедрами, вмещавшими лишь один или два тома, в эпоху Возрождения ремесленники, изобретатели, инженеры и сами ученые придумывали все более хитроумные приспособления для фиксирования и хранения книг
[146]. На иллюстрациях того времени мы видим невероятное разнообразие таких изобретений, из чего можно сделать закономерный вывод, что проблема, где и как работать с книгами, являлась в то время темой для размышлений, разговоров и изобретений.
В Новом колледже, основанном в Оксфорде в 1379 году, было любопытное помещение, в котором могли разместиться четверо членов колледжа
[147]. В нем было четыре окна, расположенных гораздо ближе к углам, чем предписывают классические архитектурные правила. Уильям Уикем
, отвечавший за строительство, выбрал такое расположение окон не случайно. Функциональность стала очевидна, когда под каждым окном поставили стол и табурет. Получалось, что комната как бы разделена на кабинки; в них члены колледжа могли работать с выданными им книгами. При таком расположении читатели работали в большем уединении, чем если бы им приходилось сидеть под окнами ближе к центру стены.
Скорее всего, этот отдельный кабинет, представленный на гравюре 1539 года, был построен внутри комнаты большего размера; владельцу требовалось отгороженное личное пространство. Одна стена на гравюре убрана, благодаря чему мы видим, что кабинет располагался у окна, хотя это лишало света пространство за его стенами. Крышка книжного ларя служит и столом, на который горизонтально положены книги; на полке сверху книги прислонены к стене обложками наружу
