Даже самая длинная «стенная» система неэффективна без галереи. Конечно, можно поставить новые шкафы посреди зала, но ни перпендикулярное, ни параллельное их расположение относительно стен не будет идеальным. Если перпендикулярно приставить новые шкафы к уже стоящим у стены, это закроет часть полок и потребует серьезных столярных работ для того, чтобы новые шкафы гармонировали со старыми. Если поставить перпендикулярно новые шкафы на некотором расстоянии от тех, которые стоят параллельно стене, получится смешанный вариант — ни то ни се. Если же поставить еще одну линию шкафов параллельно старым и сохранить между ними достаточный проход, это может негативно сказаться на освещении старых полок. Кроме того, если шкафы, изначально стоявшие у стен, высокие, то проход придется делать широким, чтобы в нем помещались приставные лестницы. Вот почему наилучшим способом разместить в зале новые полки была постройка галереи.
Но и с галереей рано или поздно наступал момент, когда полки у стен заполнялись книгами до отказа. Они тянулись от пола до потолка, и, значит, новые размещать было уже негде. Даже если инженеры отваживались на радикальный шаг и превращали закругленный потолок в плоский (как в Библиотеке Мазарини), в конце концов не оставалось иного выхода, кроме как размещать книги в центре комнаты или в других помещениях. До эпохи искусственного освещения это было серьезной проблемой, но с ней мирились ради сохранения большой коллекции.
У стержней на книжных шкафах, установленных вдоль стены, имелись специальные приспособления, которые их удерживали: было невозможно просто вытащить стержень, как в случае, когда шкафы стоят перпендикулярно стене
Каждый год в Бодлианскую библиотеку поступало около трех-четырех тысяч книг, и вскоре пустых полок не осталось
[203]. Уже на гравюрах 1675 года видно, что в Артс-Энде и Селден-Энде полки не могли вместить новых книг. Они забиты до отказа: кое-где есть свободное место, но, скорее всего, оттуда просто на время вынули книгу, а прочитав, ее поставили обратно. «Негде хранить книги» — эта ситуация хорошо знакома научным библиотекам, которые постоянно разрастаются (как, собственно, и все библиотеки). Даже если построить новые залы и закупить новые шкафы, вечная проблема никуда не денется.
Перед владельцами домашних библиотек встает такая же дилемма, которая подробно рассматривается в приложении к этой книге. Раньше читатель отыскивал книги по шифрам — номерам, которые присваивались книгам, чтобы обозначить их местоположение в конкретной секции или на конкретной полке. Новые книги можно было просто ставить в новые шкафы. Часто книги упорядочивали просто по дате приобретения. Еще один метод — оставлять пространство для новых книг на всех полках, расставляя книги свободно, с промежутками. Тогда новые книги будут попадать на нужные полки в соответствии с тематикой. Несовершенство этого метода обнажилось, когда резко выросло количество книг о компьютерах и информатике; в десятичной системе Дьюи эти темы относятся к началу нумерации. Очевидно, библиотекари недооценивали объем места, которое в ближайшие годы следовало отвести для новых поступлений по этой тематике.
Сэр Томас предвидел, что c хранением книг в Оксфорде возникнут проблемы, поэтому оставил деньги на строительство третьего этажа над помещениями университетских школ
[204]. Однако поначалу это пространство заняла картинная галерея — ныне «старейшая публичная галерея в Англии и единственная художественная коллекция в университете»
[205]. Манускрипты начали поступать в новую галерею уже в 1747 году, а позднее в XVIII веке добавились и печатные книги. Картинную галерею стали использовать для хранения книг в 1824 году, но фонды росли так быстро, что «все новые книги формата ин-октаво, за исключением продолжающихся изданий, попадали в новую категорию под названием „Книги такого-то года“»
[206]. Конечно, делать так значило отступать от принципа распределения книг по темам, потому что «книги формата ин-октаво за каждый год расставлялись по имени автора, в алфавитном порядке». Книги формата ин-кварто хранились отдельно, но по тому же принципу: следовательно, оптимальной тогда считалась расстановка книг типового размера по полкам, специально для этого размера предназначенным. (Интересно, что библиотечный шифр в этой системе состоял из двух цифр, обозначающих год, и числа, обозначающего место книги в алфавитном порядке; эти числа разделялись запятой: например, 24,396. Такая система могла породить «проблему-1900» задолго до «проблемы-2000», которая стала бичом компьютерных систем в конце XX века
.)
Книги за определенные годы хранились в шкафах, которые стояли вдоль северной стены картинной галереи, «заслоняя окна с северной стороны»
[207]. То же самое получилось и в южном крыле картинной галереи, где «окна с северной стороны, так же, как в северном крыле, с 1831 года были заслонены шкафами»
[208]. Окна с противоположной, южной стороны не трогали, и они пропускали свет. Этот свет был, разумеется, ярче того, что приходил с севера: проблема естественного освещения в библиотеках по-прежнему стояла остро. Но решение закрыть оконные проемы северной стены в обоих крыльях здания показывало, что в начале XIX века естественное освещение было уже не так важно, как наличие места на полках.
Освещением жертвовали не только в картинной галерее. В конце XVIII — начале XIX века Бодлианская библиотека заняла учебные и другие помещения на втором этаже (где располагалась Библиотека герцога Хамфри и ее пристройки). Первым прибавлением к библиотеке была комната под названием ауктарий (Auctarium), в которой установили высокие шкафы, закрытые проволочной сеткой и помеченные буквами от A до Z
[209]. Эти шкафы стояли вдоль стен комнаты и закрывали собой северные и западные ее окна; незаслоненными оставались только южные окна, которые впускали в комнату свет и свежий воздух (а летом — пчел). В 1812 году под этими шкафами разместили еще шкафчики с дверцами. В 1828-м к библиотеке присоединили Астрономическую школу; в скором времени здесь уже хранились семнадцать тысяч томов, которые завещал университету Фрэнсис Дус
[210]. Чтобы обустроить и обезопасить эти книги, шкафы установили перед западным окном комнаты; северный вход в нее также был заблокирован. Получился тупик, попасть в который можно было лишь через Артс-Энд, и через него же выйти
[211].
