Анекдотические свидетельства о нехватке места на полках подтверждаются также статистикой. В 1944 году библиотекарь Уэслианского университета по имени Фремонт Райдер написал о том, что «наши крупные исследовательские библиотеки разрастаются с умопомрачительной скоростью»
[334], и к своему наблюдению приложил корпус статистических данных, согласно которым на протяжении более ста лет число книг в библиотеках университетов и колледжей удваивалось в среднем каждые шестнадцать лет
[335]. Для наглядности Райдер сделал прогноз на век, до 2040 года, для библиотеки Йельского университета, которую он выбрал, потому что численность ее фондов и темпы их роста походили на результаты других подобных библиотек
[336]. Райдер заметил, что если темпы роста сохранятся, то почти три миллиона томов, насчитывавшихся в библиотеке Йеля в 1938 году, к 2040 году превратятся в двести миллионов. Чтобы разместить столько книг, понадобятся полки общей протяженностью в 9650 километров. Если бы все эти книги по-прежнему учитывались в карточном каталоге (так же, как в 1938 году), понадобилось бы 750 тысяч ящиков, занимающих площадь в 32 370 квадратных метров.
В наши дни карточный каталог Йельской библиотеки занимает много места не только в отведенных ему нишах, но и в главном коридоре, однако, к счастью, с появлением компьютерных каталогов его рост существенно замедлился. Темпы роста таких библиотек, как Йельская, тоже снизились. По расчетам Райдера, к 2000 году в собрании Йеля должно храниться около сорока миллионов книг. Но рост собрания замедлился из-за экономии — как средств на закупку книг, так и места. В середине 90-х годов в библиотеке Йеля насчитывалось всего лишь немногим больше десяти миллионов книг, хотя сюда не включаются другие единицы хранения — газеты, правительственные документы, рукописи и так далее. В общем, хотя картина и не так мрачна, как воображал Райдер шестьдесят лет назад, волноваться и вправду есть о чем. Но библиотекари всегда выражали недовольство, и редко когда они были единодушны по поводу его причин и поиска решений.
В конце XIX века Уильям Пул, сотрудник чикагской Библиотеки Ньюберри, выступил со статьей «Чем деревянные полки лучше железных»
[337]: он ссылался на цену, эстетичность и прочие соображения. Дерево, по его мнению, не просто дешевле металла, но и «изящнее выглядит и лучше украшает комнату». Кроме того, Пул считал дерево «более приятным, щадящим материалом, нежели железо: оно не так грубо, не так вредит книжным переплетам». Действительно, когда в библиотеке Британского музея установили железные полки, их пришлось обтянуть кожей. Кожи понадобилось столько, что в Европе «был подорван весь сбыт» шкур молодых и маленьких животных. Наконец, Пул высмеял тех, кто ратовал за железо из-за того, что оно не горит. Если это главный критерий выбора, писал он, «то и книги следовало бы переплетать в листовое железо, а бумагу заменять каким-нибудь металлическим веществом, например асбестом»
. Но и у металлических полок нашлось немало защитников. Их аргументы использовал тот же Бернард Грин, указывавший, что деревянные полки в деревянных шкафах «как по волшебству, удерживают все, что в них попадает — особенно пыль, сор и запах плесени»
[338].
Не меньше, чем дилемму «дерево или металл», обсуждали, какие полки лучше — «подвижные или закрепленные». Мелвил Дьюи писал в журнале «Лайбрари ноутс»:
Существовало правило библиотечной экономии: все стелажи должны быть разборными. Строитель, у которого есть нужн. оборудование, сделает такие полки примерно за ту же цену; разбирать их нужно будет только при необх-ти, но сама такая возможность станет большим преимуществом. Каковы могут быть возражения? Это обойдеца дороже. Понадобяца держатели или другая форма поддержки, а они могут выпадать или теряца. Незакрепленые в опорах полки больше деформируюца. Они не такие прочные, как полки, составляющ. со шкафом единое целое, потому что в таком шкафу каждая полка становица прочнейшей скрепой. Чтобы сгладить эти недостатки, нужно делать и полки, и опоры тяжелее, и, след-но, дороже. Опоры должны быть толще, чтобы в них лучше закреплялись держатели. Если только съемные полки не вдвигаюца в пазы по старой моде, держатели не могут предохранить их от переворачивания, когда на передний их край помещают какойто вес. Сколько раз приходилось видеть, как полки падают на пол оттого, что читатель наступил на край нижней или взялся рукой за верхнюю! Часто от таких падений страдают переплеты. Наконец, благодаря закрепленым полкам подчеркиваеца единообразие библ. комнаты: все линии строго упорядочены
[339].
Многие библиотекари вторили Дьюи и разделяли его выбор в пользу длинных и прямых линий полок. В середине 30-х годов Роберт Хендерсон, заведующий книгохранилищем Нью-Йоркской публичной библиотеки, писал: «В рядах полок, выстроенных в непрерывную линию, особенно если в надлежащем порядке стоят и сами книги, есть классическая строгость, приятная глазу»
[340]. Но даже когда все книги стояли корешками наружу у переднего края полки, ломаная линия, которую образовывали их верхушки, не свидетельствовала о порядке, а скорее напоминала какую-то диаграмму — например, количества осадков или роста библиотекарей. Для борьбы с этой проблемой «некоторые предлагают подвешивать к краям полок полосы ткани или кожи: это будет сообщать полке завершеность, скрывать неодинаковую высоту книг, охранять их от пыли, которая как раз собираеца сверху»
[341].
Дьюи также сформулировал несколько принципов устройства полок, основанных на библиотечной практике
[342]. Например, он рассчитывал высоту стеллажей и ширину проходов. Хотя Дьюи и предпочитал закрепленные полки, которые придавали библиотеке «строгую упорядоченность», он отмечал, что если полки все-таки можно перемещать, они должны быть и взаимозаменяемыми. Другими словами, если можно поменять местами полки в рамках одной секции, то сюда же должны подходить и полки из других секций, и даже с другого конца книгохранилища. Это желательно, потому что тогда, если в секции, например, шесть полок, можно при необходимости добавить к ним седьмую, такой же формы и отделки. Но, увы, в большинстве библиотек это невыполнимо, потому что «архитекторы эти скверные полки проектируют, столяры ставят в стеллажи, попечители за них платят, иногда вдвое против того, чего на самом деле стоят самые лучшие из них, а бедному библиотекарю приходится расплачиваться за невежество всех перечисленных»
[343]. Жалобу Дьюи продолжил Фремонт Райдер:
