11. Если же разбирать все эти, как я их называю, духовные возбуждения – обнаружение особых чувств, необычные телесные движения и тому подобные бросающиеся в глаза явления, – то нужно сказать, что они могут происходить или от благого, или от злого начала; также могут они заимствоваться отвне.
Я видел немало таких вещей. О многих из них я не могу сказать ни одного доброго слова, ибо плоды и следствия их были дурны. Эти духовные возбуждения либо проистекали из злого начала, либо были экзальтированы, неестественно преувеличены или имитированы. Также они могли происходить из подражания речам, облику или действиям других людей. Те, с которыми совершалось такое, с необыкновенной готовностью обманывали себя и были не в состоянии воспротивиться своей экзальтации или как-то изменить своё поведение.
Некоторые из этих духовных явлений, как я полагаю, первоначально были достаточно хороши, но потом из-за самоугождения в них не оставалось ничего, кроме человечески-падшего и худого. Некоторые (как говорилось выше) не приносили никаких добрых плодов; в иных не было ни хорошего, ни плохого, но те, кто их имел, оставались такими, какими они были.
Но также я видел, что многие люди чрез подобные духовные возбуждения полагали начало самому серьёзному обращению, когда внезапное прозрение и великое изменение их состояния потрясало их так, что даже, так сказать, колебались основания их внутреннего дома (Деян. 4, 31; 16, 26). Здесь происходило то, что описано в Третьей книге Царств: после сильного вихря, землетрясения и огня, шедших пред Господом, следовало (если только душа пребывала верной) веяние тихого ветра, только в котором – Господь (3 Цар. 19, 11–12).
12. О других экстраординарных явлениях (осиянии светом, видениях, откровениях и т. п.) я могу сказать почти то же самое. Поскольку во времена особого благодатного посещения Божия Царство Небесное подходит к той или иной стране, месту или человеку близко, то и святой мир вечного света раскрывается над ними несколько больше. Отсюда и происходит преизобильное раздаяние различных благодатных даров, откровения, видения и проч., и чрез сие могут пробудиться внутренние чувства (ибо как человек имеет внешние чувства для восприятия этого мира, так есть у него и внутренние чувства для восприятия мира оного, которые обычно, в силу грехопадения, сокрыты и не проявляют своего действия), – так что предметы ангельского мира, или рая, не только могут становиться видимыми и слышимыми, но человек может с достаточной ощутимостью вкушать, воспринимать и чувствовать их, к великой радости и укреплению души, с которой это происходит.
Однако нужно всегда иметь в виду, что только в будущем веке такой опыт будет всецело ангельским, чистым и безопасным; в этой же жизни подобные сверхприродные дарования подвергаются опасности послужить пищей самоугождению, смешаться с человеческой падшестью и подвергнуться обману от врага тем больше, чем больше в них участвует чувственное восприятие. Именно это, без сомнения, является причиной того, что Бог ведёт в сей жизни Своих чад прежде всего путём веры. В своё время вера несомненно сопроводится светом, небесным опытом и божественными внушениями – но такими, которые неизмеримо существеннее, духовнее, непосредственнее и спасительнее, нежели все внешние экстраординарные дары.
13. По этой же причине всегда бывает так, что те, кто испытывает подобные экстраординарные усладительные вещи, должны пройти чрез последующие или предшествующие страдания и скорби, и именно те, которые сегодня утешаются Ангелами, завтра могут подвергаться нападениям и искушениям злых врагов – в качестве противоядия от самоугождения. Апостол Павел был восхищен до третьего неба, в рай, он слышал неизреченные слова и т. д. Это были экстраординарные дары и возвещения; но что произошло с ним потом? Чтобы я не превозносился (говорит он), дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня (2 Кор. 12, 1–7).
Здесь мы видим важное различие. Помимо этих откровений Павел получил от Бога гораздо более существенную благодать: Бог открыл в нём Своего Сына (Гал. 1, 16), он был сораспят Христу, так что жил уже не он сам, но жил в нём Христос (Гал. 2, 19–20). Эти и многие иные вещи были сущностной благодатью, неизмеримо более высокой и ценной, нежели все видения и откровения; но ради этой благодати Павел не нуждался ни в каком ангеле сатаны. Ибо сия сущностная благодать, непосредственно ощущаемая в духе, хотя по своей природе услаждает и восхищает душу, но одновременно и глубоко смиряет её, исцеляет её основы и производит в ней всякую добродетель, будучи ничем иным, как богообщением и действием в душе Господа Иисуса Христа и Его святой жизни. При экстраординарных же духовных явлениях всё обстоит совсем по-другому. Они, как уже сказано, могут происходить и от самого человека, ещё не умерщвлённого для падшести; они могут мало способствовать жизни с Богом и т. д. – в отличие от сущностных благодатных действований Божиих. Вселение Бога в сердце, о котором говорит Павел (2 Кор. 6, 16) – вот сущностная благодать Божия. Кто хочет приобщиться сей благодати, тот должен очистить себя от всякой скверны плоти и духа и совершать свою святыню во страхе Божием (2 Кор. 7, 1).
14. Из вышесказанного легко уразуметь, как надлежит нам относиться к экстраординарным духовным явлениям в отношении наших ближних. В наше время особого духовного пробуждения, по вышеприведённому совету богопросвещённых мужей
[143], мы должны настойчиво предостерегать души, с которыми мы вместе сопутствуем к небу, чтобы они отнюдь не желали и не стремились к подобным дарам, дабы им не обмануться и не прельститься. Если они имеют их, то пусть крайне берегутся от всякого самоугождения и самоуслаждения, ни на минуту не забывая, что все эти дары сами по себе нисколько не делают нас лучше, а Бога к нам ближе. Нужно вразумлять их, чтобы они не слишком останавливались на своих дарах, но, найдя им доброе применение, затем шли как бы мимо них, к сущностному – истинному обращению, обновлению сердца и соединению с Богом чрез веру и любовь. Что же касается особых телесных движений – своего рода трясений и дрожаний, экзальтаций, выражаемого вовне умиления и тому подобных бросающихся в глаза явлений, – то нужно стараться мягко приводить людей, испытывающих их, в состояние умеренности и тихости. Если же ни им самим, ни нам не удастся с кротостью и мягкостью привести их в должный чин, то тогда дело нужно препоручить Богу и оставить как есть, на Его волю.
В особенности же нужно блюстись от того, чтобы в отношении как этих, так и других экстраординарных духовных вещей дерзать износить решительное суждение, а наипаче осуждение, дабы не предписывать границ Святому Израилеву (Пс. 77, 41), пути Которого простираются далеко выше нашего разумения (Ис. 55, 8–9), и Который в последние дни даст свершиться многим необычным, особым и экстраординарным явлениям.
Трактат V
Предостережение от духовной поверхностности и беспечности, содержащее также краткое рассмотрение того, какова связь между освящением и оправданием, равно как и того, что относится к закону, а что – к евангелию
У Тебя прощение, да благоговеют пред Тобою.
