Он еще раз взглянул на Стокера.
– Вам правда следует осторожнее выбирать друзей, старина.
– Не беспокойтесь, – так же холодно ответил тот. – Вам не грозит оказаться одним из них.
– Но если вы не считаете нас виновными в убийстве барона, то как же тогда эта информация попала в газеты? – спросила я.
Морнадей поморщился.
– Расследование почти не продвигалось, и начальник согласился дать мне небольшой отпуск. Я не сказал ему, что на самом деле пытаюсь проверить одну идею, и потому, когда его терпение лопнуло, ничто не помешало ему объявить в розыск человека, которого он сам считал наиболее вероятным подозреваемым. А я последовал за вами в Лондон и вновь напал на ваш след у дома барона, когда вы туда вломились.
Я услышала осуждение в его голосе.
– У нас были на то причины, – заметила я холодно.
– Конечно, были. Уверен, вы пришли туда, возомнив себя детективами-любителями и желая самостоятельно раскрыть убийство барона, чтобы очистить мистера Стокера от обвинений в убийстве, которого он не совершал.
– А как вышло, что вы сегодня оказались в нужном месте в нужное время, как раз чтобы суметь спасти нас? – спросил Стокер.
Морнадей снова улыбнулся.
– У меня есть связи среди лодочников. Своевременно подкупив нужных людей, я выяснил, что мистер де Клэр собирается нанять лодку и что он специально искал что-то легкое и быстрое. Логично было предположить, что он собирается похитить мисс Спидвелл, и совсем несложное дело – найти для себя еще более быстрое судно. После этого мне оставалось только внимательно следить за ним и держаться на некотором расстоянии, чтобы, когда потребуется, вмешаться.
Он строго посмотрел на нас.
– Но все это уже позади. Вы должны поверить мне и скорее покинуть Лондон. Начальник начал что-то подозревать из-за моих частых отлучек. Я не смогу все время прикрывать ваш тыл, а эти негодяи от вас так просто не отстанут.
Он подал знак рулевому, и тот повел катер к причалу, у которого виднелось множество судов, а дальше – линия складов.
– Это вест-индские доки. Думаю, вы сумеете найти там экипаж. Дальше везти я вас не могу и не вправе больше ничего вам рассказывать. Прошу вас, уезжайте, если вам дорога ваша жизнь, куда угодно из Англии.
– Как насчет Ирландии? – нарочно спросила я.
Он тихо выругался.
– Если думаете, что знаете что-то об Ирландии, забудьте это немедленно. Я уже говорил вам, что не имею права ничего рассказывать, но да, мистер де Клэр и его друзья – ирландцы, и, если хотите прожить достаточно долго, чтобы еще хоть раз отпраздновать свой день рождения, вам нужно держаться от них подальше.
Он взволнованно посмотрел на Стокера.
– Вы должны как-то убедить ее. Вывезите ее из страны для ее собственной безопасности.
Стокер пожал плечами.
– Я даже не могу уговорить ее просто сидеть дома. Почему вы думаете, что я смогу заставить ее уехать из страны?
Я накрыла своей рукой руку Стокера успокаивающим жестом.
– Не расстраивай мистера Морнадея, Стокер. Видишь, он и так уже удручен нашим поведением. А ведь мы ему многим обязаны.
Лодка плавно подошла к небольшому причалу, и Морнадей помог нам выйти на берег, а затем показал самый быстрый путь до главной дороги.
Я протянула ему руку.
– Благодарю вас за доброту. Если нам доведется увидеться снова, надеюсь, это произойдет при совершенно иных обстоятельствах, – сказала я ему.
Он отдал честь, и маленькая лодка стала удаляться от нас так же быстро, как до этого появилась, ловко обошла большой корабль и устремилась вверх по реке.
Стокер повернулся ко мне с откровенным недоверием на лице.
– Но ты же не собираешься уезжать из страны?
Это был даже не вопрос, а утверждение, и я с удовлетворением вздохнула, осознав, что он наконец-то начал меня понимать.
– Конечно, нет. Но зачем заставлять мистера Морнадея волноваться? Ведь он такой милый.
– Милый! – Стокер фыркнул. – Он подкупил людей, которых я когда-то считал своими друзьями, чтобы раздобыть у них сведения о нас, и этот поступок не может остаться безнаказанным.
– Об этом подумаем в дождливый день, – пообещала я ему. – А пока мы должны вернуться в Бишопс-Фолли, переодеться в сухое и заняться насущными проблемами. Нам есть о чем поговорить.
Глава двадцать третья
Вопреки беспечному уверению Морнадея, что мы с легкостью найдем кеб, нам пришлось довольно долго идти пешком, прежде чем нам попался пустой экипаж и извозчик, который готов был взять двух совершенно грязных пассажиров. Стокер назвал ему адрес Бишопс-Фолли, и мы уселись поближе друг к другу – просто чтобы согреться, а не из каких-то эмоциональных порывов.
Вскоре Стокер начал улыбаться.
– Что тебя так развеселило? – спросила я.
– Ты. Я почти не верил, что ты сможешь понять мой сигнал.
– Эти твои театральные попытки изобразить азбуку Морзе стуком кулаков о палубу? Удивительно, что их не распознал каждый лодочник на Темзе.
Он закатил глаза.
– Прости, что не нашел средства поизящнее, чтобы сообщить тебе о своих планах, но мне пришлось импровизировать. Меня раньше не похищали. В следующий раз я придумаю что-нибудь получше.
Я прыснула, не слишком красиво для дамы.
– Но мы ведь справились, несмотря ни на что. И для первого раза у тебя очень хорошо получилось.
Он прищурился.
– Вероника, а тебя уже похищали прежде?
Я неопределенно махнула рукой, припомнив своего несдержанного корсиканского приятеля и несколько других довольно деликатных историй в Сараваке и Мексике.
– О, сто раз.
Он открыл было рот, чтобы ответить, но передумал, и до Бишопс-Фолли мы ехали в скучном молчании.
Добравшись до Бельведера, я с удивлением осознала, как быстро он стал мне казаться своего рода домом – временным, не своим, но все же домом. Я затопила камин в нашем укромном уголке и поставила чайник на огонь, а Стокер, порывшись в ящиках, раздобыл моток тонкой бечевки. Один конец он завязал на запястье у кариатиды, а другой – на бивне нарвала, устроив нам таким образом очень оригинальную бельевую веревку. Я первая пошла в комнату с необходимыми удобствами, чтобы помыться и постирать одежду, и еще развешивала свои вещи на просушку, когда Стокер вышел после своих процедур, вытирая волосы полотенцем, с рубашкой, расстегнутой на груди.
– Все мои сладости остались на дне Темзы, – проворчал он.
Я поискала на полке с продуктами и нашла немного медовых леденцов. Все они склеились в один комок, но Стокер радостно взялся отдирать их друг от друга, и, когда наконец сумел положить первую конфету в рот, он закрыл глаза и вздохнул от неописуемого блаженства.
