Книга Кровь за кровь, страница 26. Автор книги Райан Гродин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кровь за кровь»

Cтраница 26

Челюсть Победоносного напряглась.

– Феликс знает. В лесу он всё бормотал, что Гитлер не мёртв. Я решил, это просто лихорадочный бред. Даже в голову не приходило, что такое может быть правдой.

Но это была правда. Слишком настоящая. Невозможная правда. Уже в пятидесятый раз.

– Знаешь, я же был там, в тот раз. В пятьдесят втором. На Ново-Германском митинге. Стоял прямо на Площади Величия, когда всё случилось, – Лука потянулся за бутылкой водки и сделал новый глоток. – Все были напуганы и расстроены, все кричали, а я… нет. Фюрера застрелили у меня на глазах, а я ничего не чувствовал. Может, это был шок… не знаю. Я мог лишь стоять на одном месте, пока все остальные в панике сходили с ума. Меня едва не затоптали насмерть.

Часть меня была там. Часть меня умерла в тот день. Яэль снова ощутила вкус графитной пыли во рту. Четвёртый волк и Лука Лёве – два фрагмента её жизни, которые никогда не должны были соприкоснуться – теперь странным образом сплелись. Яэль едва не закатала рукав прямо здесь и сейчас, едва не указала на бегущие линии волка Аарона-Клауса, не рассказала, не раскрыла Луке всю себя.

Но парень опять крутил в пальцах отцовский жетон, и Яэль задумалась: а проезжали ли войска Крадшутцен через эту самую деревню, позволяя мотоциклам отдохнуть, пока солдаты СС складывали кучу костей? Ей хотелось знать, представляет ли Лука, как тесно переплетено их прошлое и как оно вгрызается им обоим в глотки.

– Если Гитлер жив, что тогда будет? – спросил парень. – Твои друзья из Сопротивления вступили в бой?

– Понятия не имею. Тот факт, что Баш спокойно решил переправить нас обратно в Германию, означает, что он либо ещё не знает о путче, либо… – «Он уже окончен», хотела добавить она, но не смогла.

– Гитлер никогда не танцует, – вместо этого сказала Яэль. В день, когда она только получила задание, этот высказанный Владом факт показался таким незначительным. Райнигер, скорее всего, подумал так же. Но теперь Райнигер может быть мёртв. Райнигер, Хенрика, Каспер, скрытые под кнопками боевики, разбросанные по всей карте… всех их может уже не быть в живых. – Я должна была понять, что это не он. Я должна…

– Мы уже это проходили. Тогда, на «Кайтене». Ты сделала то, что сделала, Яэль. – Металлическая пластина поблескивала между его пальцами. Лука всё крутил её, цепочка затягивалась вокруг его горла. – Ты сделала то, что была должна.

Так ли это?

– Я убила не того человека. – Разве это она должна была сделать?

– Ты совершила ошибку, – сказал Лука. – Пара капель крови не сделает из тебя дьявола.

А сколько крови для этого понадобится?

– Ты когда-нибудь убивал? – спросила Яэль.

– Я даже не знаю… может быть, подстрелил коммуниста пару недель назад, – Победоносный замолчал на мгновение, закручивая цепочку жетона до конца. Надпись, напоминающая о победах и службе его отца, закружилась, когда Лука разжал пальцы. – Впрочем, несколько истинных дьяволов я знаю. И ты на них не похожа.

Он сказал это так, будто знал её. Яэль хотелось верить. Хотелось верить ему. Но в комнате было полно крови, гораздо больше пары капель: на майке Луки, на парашюте Феликса, на лице Яэль. Арийской и еврейской. Вся она была красной. Вся пролилась по её вине.

Яэль бегло посмотрела туда, где в стонах метался по парашюту Феликс. Она перехватила бутылку водки: «Нужно оставить её для ран Феликса».

– Может, хочешь и свои обработать? – Лука помрачнел, кивком указывая на её лицо. – Баш неплохо тебя приложил.

Это была правда. Яэль могла заглушить боль адреналином, пока пыталась выжить, но сейчас запал начал таять. Боль осела глубоко, переплелась с каждым словом и движением.

– Я ожидала худшего, – заметила она (и это тоже была правда). – Так и было бы. Если бы ты не отвлёк Баша.

– Что могу сказать? – Лука пожал плечами. – Я чертовски хотел эту сигарету.

Взгляд Яэль метнулся к сумеречно-фиолетовому следу синяка на скуле парня, переместился к блестящему ожогу на ключице: знаки верности, гораздо значимей, чем повязки со свастикой.

– Ты мог бы сказать штандартенфюреру, что не имеешь со мной ничего общего. Мог бы позволить ему и дальше меня избивать. Но ты не стал.

– Тебе стоило бросить меня в доках. Но ты не стала, – отозвался Победоносный. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга. Рана к ране. Синий к голубому. – Я хочу, чтобы между нами всё было честно.

Честно. Но между ними, в разрыве между телами, кружилось столько всего – жар печи, пылинки, поднятые лихорадочными метаниями Феликса, боль и победы, недоверие и поцелуи. Воспоминания, так много воспоминаний. Яэль + Лука смешивалось с прошлым Лука + Адель. Между ними повисла паутина чувств, такая клейкая, хрупкая, запутанная и прекрасная, как паучья сеть, посеребрённая утренней росой.

Столько всего, относящегося к таким разным людям… это было невозможно отследить. Что видел Лука, когда смотрел на неё, девушку в отблесках огня? К кому он тянулся, когда подавался вперёд в янтарном свете, касаясь пальцами контура её избитого лица?

По телу Яэль пробежали мурашки, и они не имели отношения к боли или одиночеству.

– Я не Адель, – сказала она тихо, но твёрдо. – Ты же знаешь это, да?

Вот так просто между ними оборвалось несколько нитей. Лука разорвал прикосновение – прочь, вниз, к бутылке водки.

– Это тоже хорошо, – сказал он, смачивая алкоголем уголок одеяла. – Иначе мы бы давно уже стали закуской для волков. Адель хорошая гонщица, но я сомневаюсь, что её навыки выживания в дикой природе сгодились бы для данной ситуации. Вот поэтому, – он держал смоченную ткань, пока не дождался согласного кивка Яэль, и только потом прижал к её лицу дезинфицирующее средство, – нам не нужно, чтобы раны загнили, и ты тоже свалилась в бреду. Только ты можешь помочь нам с Феликсом пережить это.

Алкоголь въедался в порезы и ушибы. Лечение через боль. Яэль сжала зубы и кинула беглый взгляд на Феликса. Всё ещё дышит. Нужно дышать.

– Но лес мы ещё не пережили.

Краем глаза она заметила, как лицо Луки Лёве разрезала улыбка: «А я-то думал, что единственный тут придумываю дурацкие шутки».

Несмотря на боль, на горящие огнём щёки, Яэль тоже улыбнулась.

* * *

Кошмар вернулся, давя на Яэль – кровавый, тягучий, удушающий. На этот раз он был хуже. Яэль знала, что спит, но смерть это не останавливало. Рядом стоял Феликс – с мрачным видом и кровью, капающей с руки, он смотрел, как она стреляла во всех, кого ненавидела, во всех, кого любила.

Адольф Гитлер (БАХ), мама (БАХ), Аарон-Клаус (БАХ), Цуда Кацуо (БАХ), бабушка (БАХ), Мириам (БАХ), снова Адольф Гитлер (БАХ).

Толпа народа, как и в прошлый раз, была здесь, но на этот раз молчала. Единственным звуком, прерывающим бесконечные выстрелы П-38, было навязчивое шипение Феликса: «дьявол-дьявол-дьявол-монстр-монстр».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация