– Наверное, они увидели дым, – сказала Яэль. – Они знают, что здесь кто-то есть. Уверен, что войска советские? Не Вермахт?
Лука кивнул: «Никакой свастики, и они едут на грузовиках ЗИС-5. Это советские солдаты. Не меньше сотни, все вооружены».
В углу застонал Феликс. Он бормотал что-то, метался и определённо не был готов бежать. Они в ловушке, как тот соболь.
– Ты дерёшься лучше, чем я. – Лука достал охотничий нож и предложил его Яэль. Лезвие повисло между ними: острое, маленькое, ещё влажное от крови соболя. Словно какая-то плохая шутка.
Яэль покачала головой: «Мне не нужно оружие».
Лицо девушки начало меняться. Лука уже в третий раз наблюдал за пластичностью её кожи, но от этого процесс не становился менее пугающим. Волосы Яэль укоротились и стали жёстче, с налётом седины. Пятьдесят лет жизни отпечатались на её коже. Глаза потемнели, как и несколько зубов. Неизменными остались только порез от кольца-печатки и синяки, оплетающие подживающий нос. И вот Яэль стояла перед ним старой, сгорбленной, беспомощной женщиной. Даже движения были старыми и скрипучими, когда она наклонилась, чтобы поднять с пола одно из одеял и накинуть его себе на плечи, пряча приметную военную одежду.
– Оставайся с Феликсом, – проинструктировала она. – Не издавайте ни звука. Не выходите из дома.
Глава 17
Только выйдя на свежий воздух, Яэль поняла, как сильно в доме воняло гнилью. Несмотря на то, что раны обрабатывали водкой, пальцы Феликса (и сопутствующая лихорадка) становились всё хуже. Эсэсовцы выбили всю жизнь из этих костей. Если Яэль в скором времени ничего не придумает, смерть и гниение разойдутся дальше.
Но сейчас бояться нужно было другой угрозы. Яэль слышала рёв моторов, когда шаркала вдоль хижины и поднимала топор, которым Лука рубил дрова для печи. Она принялась раскачиваться, опуская его ржавое лезвие на деревянное полено. Замахивалась и рубила, стараясь не думать о руке Феликса, не думать, что будет потом, когда первый грузовик въедет в деревню.
Лука был прав – советские солдаты. Не Вермахт. Хорошо это или плохо ещё предстояло выяснить. Прошлый опыт знакомства с товарищем командиром Ветровым – советским офицером, который похитил участников Гонки Оси на трассе между Багдадом и Нью-Дели – был в лучшем случае сомнительным. А партизаны, которые часто совершали набеги на Урал, были печально известны своей беспощадностью, когда дело касалось национал-социалистов. Если они обнаружат в хижине Луку и Феликса…
Яэль в последний раз махнула топором и положила его на землю, на всякий случай проверяя, хорошо ли одеяло закрывает одежду. Первый грузовик остановился. За ним следующий, и следующий, и следующий…
«Это не партизанские отряды, – подумала Яэль, когда пятая машина заехала в деревню. – Это армия».
Из грузовика выпрыгнул мужчина с отличительными знаками командира на одежде. Он был моложе Ветрова, с пышными волосами и глазами, которые почти не видели кровопролития. Это не помешало ему подозрительно уставиться на Яэль с топором.
– Добрый день, – поприветствовала она их по-русски. (Ещё один подарок от бабушки, слово за словом передаваемый ей холодными ночами в Бараке № 7. Позже вытесанный Владом до идеального произношения и предложений. В этот момент Яэль была благодарна за это обоим своим волкам).
Звук родного языка из уст старухи успокоил офицера. Рука соскользнула с кобуры. Он окинул взглядом ветхий ряд домиков, замечая обвалившиеся крыши и провисающие оконные рамы.
– Вы здесь совсем одна, бабушка?
– Да, – Яэль кивнула. – Уже много лет. Национал-социалисты убили мою семью и соседей, пока я пряталась в погребе. А потом они ушли и забыли о нас.
Советский командир всё смотрел на дорогу. Заметил ли он призрачные, но слишком крупные следы Луки по краю домов? Думал ли о глубине её морщин и суровых условиях этой глуши?
Руки Яэль сжались на рукояти топора.
Взгляд офицера вернулся к ней. Яэль сразу почувствовала и военные сапоги, и кожаную куртку под одеялом. Один порыв ветра, и её ложь будет раскрыта.
– Что случилось с вашим лицом? – спросил он.
С моим лицом? Ох, точно, лицо. Со всеми волнениями из-за ран Феликса Яэль почти забыла о своих. Зеркал здесь не было, и девушка даже не представляла, сильно ли кулак штандартенфюрера подпортил её черты.
– Шаги мои уже не так тверды, как раньше, – ответила она. – Я упала.
Рот офицера недовольно скривился. За его спиной солдаты начали вылезать из грузовиков, потягиваясь и разминая ноги.
– У нас есть медик, – сказал командир. – Пусть он осмотрит ваше лицо.
«НЕ ДАЙ ИМ ПОДОЙТИ БЛИЖЕ»
Но они уже подошли. Тот факт, что отпечатки сапог солдат скрыли следы Луки, был малым утешением, когда они подбирались всё ближе к дымящей хижине, её тусклым окнам и двум таким заметным арийцам.
– Нет, нет, – Яэль покачала головой, плотнее запахивая одеяло. – Спасибо, товарищ. Но мне не нужна помощь. Я привыкла жить одна. Мне это нравится.
Помолчав, офицер кивнул:
– Простите, бабушка. Понимаю, должно быть, наш приезд стал для вас неожиданностью. Мы с товарищами провели на ногах много дней и нам нужна небольшая передышка. Мы разобьём лагерь лишь на ночь и уедем с рассветом. Уверяю, мои солдаты вам не помешают.
– Спасибо, товарищ командир. – Яэль – поражённая дерзостью собственной лжи и лёгкостью, с которой молодой офицер её принял – прислонила топор к стене хижины.
В этот самый момент Феликс Вольф решил закричать.
Крик был лишён слов – мучительный, неоспоримый. Сердце Яэль замерло. Она сильно, так сильно пожалела, что отпустила рукоять топора, но попытка вновь схватить оружие ничем бы не помогла. Перед ней был целый отряд солдат, вооружённый до зубов. Небольшая группа двинулась к хижине, одним пинком выбивая дверь. Через пару секунд они вернулись с ругающимся Лукой. Воющего Феликса тоже вынесли на улицу, вместе с окровавленным парашютом.
Один из мужчин указал на форму Гитлерюгенд, в которую был одет Феликс: «Национал-социалисты, товарищ командир Пашков!»
– Не просто национал-социалисты, – сказал командир, устремив взгляд на парней. – Участники Гонки Оси. Те самые, которые сбежали из лап Ветрова. – Он повернулся к Яэль. – Какую странную компанию вы приютили, бабушка.
Ещё пара солдат схватила Яэль. Одеяло сползло с плеч, кулем упав рядом с сапогами.
«БОРИСЬ БЕГИ БЕГИ БЕГИ БЫСТРЕЕ УБИРАЙСЯ ОТСЮДА»
Она не кинулась бежать и не стала бороться. Мозг хватался за оправдания, которые помогли бы вытащить Феликса и Луку отсюда живыми.
– И какая странная на вас одежда. – Пашков уставился на Яэль, словно она была сказочным существом, которое исчезнет, если он моргнёт. – Ветров говорил, что среди гонщиков была девушка, меняющая лица. Она назвалась Волчицей. Ещё он говорил, что её русский был безупречен.
