Ирмгард вбила приветствие в «Энигму», записав полученный код на бумажку и протянув его Яэль: «Держи. Используй, чтобы вызвать их».
Яэль постаралась избавиться от комка в горле, а затем прочитала буквы частями по пять штук: «ПТУЯВ. ЩМФДЁ. ЛШКШШ. МЗЬУТ. НЫДЗЫ. ЫЕУ».
…Ничего…
Конечно, Яэль и не ждала мгновенного ответа. Даже если её сообщение было получено, его ещё надо перевести в первоначальный вид:
ГНЕЗДО ВАЛЬКИРИИ, ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ?
Потом необходимо составить и закодировать ответ. Для этого требуется время.
Но разве его нужно настолько много?
Все в комнате безмолвно ждали ответа. Лука сложил себе из газетных стопок небольшой трон и сидел, кусая губы и опираясь на мятые страницы. Ручка Ирмгард была прижата к бумаге, оставляя точки в блокноте. Советские офицеры являли живописную картину напряжённого ожидания. Эрнст посмотрел на солдат – носилки Феликса опущены на медвежью шкуру, ружья наготове. Мириам протолкалась к пианино и склонилась над Яэль, прижимаясь лбом к клавишам.
…По-прежнему ничего…
Вопрос был только в том, сколько Яэль сможет выдержать. Только в том, сколько ещё её сердце сможет рваться из груди, встречая лишь тишину. Видение разграбленного кабинета Хенрики рвалось в её мысли: Карта, сорванная со стены. Радиоустановки, разбитые о бетонный пол. Гестапо, перерывающие многие тома и годы документов Сопротивления…
…
Радио затрещало, а потом – голос Каспера! Яэль узнала его мгновенно. Звук – металлический от тысяч разделяющих их километров и электронных передатчиков – сдавил ей грудь. Яэль слушала, не дыша, как её товарищ-боевик проговаривает ответную серию букв. Ирмгард набрала их на клавиатуре «Энигмы». Машина выдала новые буквы, которые женщина разделила пробелами и записала своим аккуратным почерком:
СЛЫШИМ. КТО ЭТО?
Записать, закодировать, повторить код вслух:
ЯЧЕЙКА МОЛОТОВА. ВОЛЧИЦА.
Глава 25
Хаос – это было неподходящее слово.
Хенрике нужно было больше принимающих, больше радиоустановок, больше, больше, больше. Новости текли таким быстрым потоком, что вместе с четырьмя помощниками она не успевала их принимать, что говорить о записи и раскодировке. Более того, запись «Разговора с Канцелярией», снятая сразу после покушения на убийство, на повторе крутилась по проклятому «Рейхссендеру»:
«Я не мёртв… Несмотря на все их старания… Несмотря на все старания… Я не мёртв».
Снова и снова, повтор за повтором. Тридцать раз в час. Двадцать четыре часа в сутки. Как бы Хенрика ни ненавидела слова Адольфа Гитлера и его живучесть, она отказывалась отключать телевизор. Она боялась, что пропустит какую-нибудь важную подсказку.
Сопротивление тоже ещё не было мертво, невзирая на старания ожившего фюрера. За последние дни освободилось пять стран, отвоевав себе место на карте Хенрики: Великобритания, Королевство Ирак, Финляндия, Турция, Италия (южная часть, от каблука до середины голени; север Рима ещё был опутан ниточными фронтами, сражение продолжалось). Хенрика окрашивала их границы с гораздо меньшей радостью, чем следовало бы. Победы её не удивляли. Британские острова и Итальянский полуостров ещё хранили горькие воспоминания первой войны. Оба места были средоточием булавок на её карте. Большая часть населения регионов быстро присоединилась к восстанию. Ирак, Финляндия и Турция управлялись слабыми Рейхскомиссариатами, где инфраструктуры национал-социалистов не могли продержаться без поддержки Германии.
Пять стран одержали победу. Шесть, считая Египет.
Но этих побед было недостаточно.
Остальная часть карты тонула в алом хаосе. Смерть выводила узоры с помощью кнопок и нитей. Сопротивление в Париже нанесло ошибочный удар. Их лидеров схватили, оклеветали и казнили на месте. Восстания в бывших Польше и Австрии были на грани краха, если ещё не подавлены. Московское Сопротивление застопорилось на уровне непреодолимой городской войны, попытки прорваться в Кремль и арестовать рейхскомиссара каждый раз терпели неудачу. Но больше всего Хенрика беспокоилась из-за угрозы, маячившей гораздо ближе к дому, всего в нескольких метрах над ними. Той, что разрывала улицы Германии. В то мгновение, когда объявление о не-смерти фюрера возникло на экранах всех телевизоров, город превратился в преисподнюю.
Генерал Эрвин Райнигер ещё был жив. (Слава Богу). Как только Хенрика послала радиограмму с новостями о фюрере, Райнигер со своим подразделением покинул Зал Народа, заняв более выгодную позицию, на севере от реки Шпрее. Многие мятежные генералы последовали за ним. Другие, узнав, что Гитлер выжил, пали духом и переметнулись на вражескую сторону, пока их имена не связали с заговорщиками. В итоге, разделение получилось странным. Войска ваффен-СС
[11] и верноподданные люди Вермахта боролись против восставших. Граждане Германии отсиживались в старых бомбоубежищах, пока город разрывали на части.
Бомб пока не было. Люфтваффе не поднимались в воздух, отчасти потому, что их главнокомандующий, Герман Геринг, оставался под надзором Райнигера. Главный аэродром на севере Рехлина контролировали национал-социалисты, вместе с большей частью самолётов и их пилотов, но Хенрика сомневалась, что Гитлер настолько глуп или отчаян, чтобы сравнять с землёй половину своей столицы.
Германия стала точкой невозврата, гниющей жестокостью. Ни явного наступления. Ни надёжной обороны. Лишь бои здание-на-здание. Улицы захвачены, кварталы забыты. На некоторых углах гордо реяли флаги со свастикой. На других они горели. Даже сейчас Хенрика слышала выстрелы, словно стаккато, раздающиеся среди треска радио. Райнигер приказал эвакуироваться из комнаты с картой, но Хенрика отказалась. Без связного центра Сопротивление полностью развалится. Она слишком упорно, слишком долго трудилась, чтобы такой пустяк, как возможная смерть, заставил её сбежать отсюда.
Хенрика предложила Касперу, Бригитте, Йохану и Райнхарду выбор: уйти или остаться, жить или (возможно) умереть. Все четверо оставались на своих постах, засыпали урывками и питаясь лишь чёрствыми кусками хлеба и консервами.
Что касается Адель… не раз Хенрика хотела её освободить, но нельзя было отрицать, что эта девушка – возможный источник неприятностей. Адель слишком многое видела в их штабе, и кто знает, как много она слышала через дверь. Они так долго продержались, не будучи обнаруженными. (Даже предававшие их участники движения не знали о нахождении подвала пивной). Им стоит держаться за каждое преимущество.
Так что Адель продолжали держать в кладовке, пока комнату наполняли новые сообщения: победы, поражения, победы, поражения. Третий рейх рассыпался по краям, но становился прочнее в сердцевине. Среди входящих отчётов были и такие, в которых рассказывалось, что отряды ваффен-СС продвигаются по сельской местности, подавляя любое сопротивление, которое удаётся найти. Хенрика отмечала их местонахождение на карте кнопками с крошечной двойной руной Зиг. Столица была окружена кольцом этих чёрных молний. И с каждым днём оно всё сильней сужалось.
