– Садись за радио, или один из них умрёт.
– Думаешь, национал-социалисты не поглотили каждого члена моей семьи? – спросил Каспер. – Думаешь, пули СС не забрали у меня друзей больше, чем можно сосчитать? Наживаясь на сентиментальности, ты ничего не добьёшься.
Пистолет продолжал дрейфовать.
– Считаю до трёх, – сказал штандартенфюрер. – Один, два…
Адель пыталась храбриться, но плечи её дрожали. Всхлип застрял у неё в горле. Остальные члены Сопротивления были готовы принять судьбу: в руках СС умереть от пули в голову – благословение. Они смотрели прямо перед собой, мертвенно тихие, неподвижные. Мириам следила за передвижениями штандартенфюрера через полуопущенные ресницы. Феликс и сам зажмурился, когда Люгер дошёл до него во второй раз.
Кровь повсюду, и никто не спасётся.
На что они все надеются?
– Три.
Глава 47
Яэль не могла перестать плакать, но у неё получалось делать это беззвучно. Слёзы текли по её лицу, пока сапоги эсэсовцев грохотали по лестнице. Первый этаж, ТОП-ТОП, второй, ТОП-ТОП… Солдаты СС поднимали такой шум, что Яэль даже не могла представить, сколько их там. Дюжина? Трое? Меньше? Больше?
Это неважно. Пути наружу нет. Все мертвы. Всё кончено. Всё напрасно.
Рука Луки отпустила её рот.
– Дай мне нож!
Лезвие легко выскользнуло из ботинка Яэль; она протянула нож Победоносному рукояткой вперёд. Лука понял его важность, осторожно взял в руку и взмахнул в воздухе, вставая, проверяя остроту лезвия. Затем он мягко поднял на ноги Яэль и прижал острие ножа к её горлу.
– Продолжай плакать, будь готова, – одними губами проговорил он, прежде чем развернуть её лицом к лестнице.
– ЭЙ, СЮДА!
Тремя этажами ниже сапоги остановились.
– СЮДА! – второй крик Луки сотряс барабанные перепонки Яэль. Она не смела вздрогнуть. (Лезвие на горле этого не позволяло. Одно неверное движение и порез будет слишком реальным).
Эсэсовцы протопали последний пролёт, держа оружие наготове. Сквозь слёзы Яэль насчитала четверых: два шутце и два обершутце. Заметив Луку, они остановились с ошеломлёнными выражениями на лицах. Никто не знал точно, что стоит делать с Дважды Победоносным, с ножом в его руке и девчонкой под его лезвием.
Четверо.
Ничего невозможного.
«БУДЬ ГОТОВА»
– Победоносный Лёве? – изумился один из обершутце.
– Это она! – нож Луки дёрнулся рядом с её яремной веной, столь же близко, как их поцелуй. – Заключённая, которую вы ищете.
Мужчины нахмурились, опустили оружие. Ближайший обершутце преодолел последние ступени, остальные последовали за ним. Все в пределах досягаемости.
– Заключённая 121358.Х?
– Покажи свои татуировки! – дыхание Луки срывалось рядом с её ухом.
«ОТВЛЕКИ ИХ»
Яэль потянула рукав наверх. Всё внутри неё напряглось.
Четыре пары глаз уставились на пятерых волков.
Запястье Луки дрогнуло. Нож соскользнул с горла Яэль…
«СЕЙЧАС»
Валькирия освободилась.
Волки Яэль бросились вперёд вместе с ней, набрасываясь на СС-шутце, стоящего ближе всего к лестнице, выхватывая его оружие и отталкивая мужчину назад. Пистолет уже был готов: смерть, смерть, смерть. Три быстрых выстрела превратились в три трупа на полу. Один из солдат успел выстрелить, но его пули попали в потолок. Лука одолел этого обершутце, лезвие ножа отыскало другое горло.
В конце их битвы штукатурка ссыпалась с потолка, словно песок в часах. На лестнице воцарилась тишина. Яэль опустилась рядом с убитыми, осколки оставшегося адреналина вспарывали ей вены. Слёзы прекратились; она смогла рассмотреть их лица. Носы, рты, глаза, просто трупы.
Как они могут внешне быть такими человечными?
– Этот… – Пальцы Яэль ощупали шутце, которого она спустила с лестницы. Она сняла с головы мужчины фуражку и перебросила её Победоносному. – Можешь переодеться им. Ниже натяни козырёк и опусти лицо.
Для собственного прикрытия Яэль выбрала форму, на которой было меньше всего крови. Второго обершутце. Имитация не была точной (как и всегда в случае с мужчинами). Яэль могла только максимально уменьшить грудь, скопировать широкую кость лица и надеяться, что никто не станет присматриваться к шее с явным отсутствием кадыка.
Самое кратковременное прикрытие.
Форма эсэсовца была Луке мала – пуговицы натянулись в петлях, когда Лука наклонился, чтобы поднять пистолеты, добавляя к и так растянутой ткани второй Люгер. Третий пистолет он предложил Яэль.
– Ещё один? Много пушек не бывает. Особенно учитывая то, что творится внизу. – Он кивнул в сторону выхода, мимо полураздетых тел на ступенях.
– Если ввяжемся в перестрелку, мы трупы, – она покачала головой.
Пожав плечами, Победоносный оставил себе и третий пистолет.
– Что ж, мы воспользуемся твоими супершпионскими умениями, чтобы свалить подальше из этого здания… Что потом?
– Я пойду в Орденский дворец, – Яэль не представляла, как собирается поступить, пока не сказала о своих намерениях вслух. Но теперь, озвученное, решение казалось правильным. Такова её цель. Её единственная цель. – Я произнесу речь по «Рейхссендеру».
Ладони Луки замерли над третьим пистолетом, с трудом, но наполовину засунутым за пояс.
– Знаю, мы проиграли, – сказала Яэль. – Но я не могу позволить Гитлеру стереть из памяти людей «Эксперимент 85» и жизни, которых он стоил.
– Но все документы у СС… – заколебался Лука.
– Я сама стану доказательством. Расскажу всему миру, кто я такая, но на этот раз со своим настоящим лицом. – С переменами или нет, но Яэль оставит свой след. Анна, Эдит, Талита… все они оставят след в этом мире. – Я продемонстрирую им, как легко меняющий кожу может изобразить фюрера. Возможно, этого хватит, чтобы заставить их усомниться в безоговорочном лидерстве Гитлера. Тебе… тебе стоит отправиться на восток. Просить убежища в Новосибирске и продолжать бороться оттуда.
Лука устремил на неё напряжённый взгляд – глаза больше чёрные, чем синие. В них Яэль могла рассмотреть все сорок тысяч километров, которые они преодолели вместе. Три разделённых поцелуя. Целые жизни в историях и чувства, кипящие между ними.
Он знал её настоящую.
Неважно, какое лицо было у Яэль сейчас, Лука знал её.
– Я тебя не оставлю. – Он скрестил руки на груди, кости запястий выглядывали из-под коротких рукавов формы. – Кто-то же должен стоять за камерой. Сомневаюсь, что в Министерстве народного просвещения и пропаганды найдётся куча желающих тебе помочь. Я нужен тебе.
