Оглядываясь назад, я понимаю, что папа пытался остаться нормальным отцом для единственного ребенка, который жил пока с ним. Он учил управлять меня машиной Райана, машиной, которая больше не могла ему пригодиться.
Что он должен был чувствовать? Что должны были чувствовать все они, кто сомневался, отдавать ли мне машину Райана? Должен ли был отец хвататься за соломинку? Был ли он достаточно силен, чтобы перенести эту боль и сделать что должно? Возможно, другой человек иначе боролся бы со своими чувствами. Мама бы заплакала, а сестра накинулась бы на меня, но отец… Его слова и действия били по самым болевым точкам.
Тогда я не понимала масштаба своей психологической травмы. Мне было 16, и я понятия не имела, почему отец так зол. Мы выехали за город, где я могла тренироваться, не рискуя столкнуться с другими машинами. У меня перед глазами до сих пор стоит та картина: пустынная дорога и папа, выкрикивающий указания в воздух: «Сцепление! передача! газ! Сколько раз я должен еще это повторить, чтобы ты запомнила?»
Но чем больше он кричал, тем больше я тупила. А чем больше тупила, тем больше плакала. А чем больше я плакала, тем злее он становился.
Я понятия не имела, сколько это длилось – десять минут или час. Я знала, что мне становилось все хуже и хуже, пока меня не начало трясти. Наконец отец сам сел за руль.
Мы ехали домой в полной тишине.
Сейчас, будучи взрослой, я понимаю, насколько сильно папа боролся с собой, чтобы растить детей, и как был подавлен, когда потерял одного из них. Исполнительный директор, пастор, а потом еще и доктор наук, он был классным специалистом, но не знал, как вести себя с близкими. Сейчас я это вижу. Но когда я была ребенком, я этого не понимала. Большую часть жизни я провела, боясь разочаровать его. В ситуациях, подобной этой, где я не могла справиться, он становился невероятно злым. И я начинала хотеть – и не в первый раз – чтобы это я умерла, а не Райан.
Он высадил меня у дома и оставил одну – напуганную, подавленную и голодную. Я пошла на кухню.
Я всегда заедала стрессы, поэтому моя первая мысль была – пойти на кухню и съесть что-нибудь, чтобы почувствовать себя лучше. Я нашла закрытую упаковку печенья Oreo и съела два. Они были такими вкусными, что я взяла еще одно.
Я села на пол с коробкой в руке. Я делала так множество раз. Еда – отличный компаньон. Еда никогда не подведет. Но в тот день что-то изменилось. С каждым съеденным печеньем я плакала все сильнее. Я продолжала есть. И вдруг шум в моей голове стал иным. Он прекратил касаться моего отца и причин его злости. Я думала о себе и обо всех своих ошибках. Отлично, – думала я, – съешь их все. До последнего. Съешь все в этой комнате. Ешь до тех пор, пока снаружи не станешь такой же уродливой, как внутри.
Я сидела на полу, плакала и ела до тех пор, пока меня не начало тошнить.
Это был первый случай, когда я наказывала себя едой, но далеко не последний.
Проблемы с фигурой – какой я видела ее и, следовательно, саму себя – начались не в тот день. Но что-то послужило катализатором, из-за чего я зациклилась на этом. Мой вес больше не был частью меня, как волосы или зубы, теперь он стал чем-то, что определяло всю меня. Он был отражением всех моих ошибок.
В том же году, чуть позже, я подхватила мононуклеоз. Мне бы хотелось сказать, что у меня был бурный роман с вампиром-подростком, но на самом деле я подхватила его в местном фонтане. Целую неделю я была прикована к постели и почти не могла глотать, не говоря уже о том, чтобы съесть что-нибудь.
Когда я выздоровела, то обнаружила, что сильно похудела. Я стала просто крошечной. Я не могла налюбоваться на себя в зеркало. Я хотела купить новые джинсы меньшего размера. Мне казалось, что теперь в моей жизни все наладится. Я стану популярной, буду ходить на вечеринки, привлеку внимание Эдварда Каллена
[15]… Мне казалось, что, имея 32 размер одежды, я буду способна на все. Я молилась, чтобы ни один лишний килограмм не вернулся ко мне.
Но мне хотелось есть. Причем все время. Знаю, говорят, что нет ничего вкуснее стройного отражения в зеркале, но уверена, что они просто не пробовали начо из Taco Bell. Я снова набрала свой вес и еще несколько килограмм сверху.
Когда в 17 я переехала в Лос-Анджелес, я четко понимала, что здесь нельзя быть 40-го размера, и думала, что география заставит меня похудеть. Я собиралась записаться в тренажерный зал, пробежать марафон и есть только салаты, но ничего из этого не произошло. Постоянный стресс способствовал тому, что я набрала еще больше.
Я решила начать принимать таблетки для похудания.
Не знаю даже, какой они были фирмы и откуда взялись, но пару месяцев мы с моей соседкой жили исключительно на них и коктейлях для сжигания жира. Они работали. Я похудела и восхищалась своим телом. Конечно же, я все время ходила голодной и постоянно нервничала, но зато прекрасно выглядела в своих новых джинсах.
Я ожидала, что вскоре жить станет легче и мои мечты превратятся в реальность. Я стала замечать, что все больше и больше мужчин обращают на меня внимание. Это происходило так часто, что стало меня беспокоить. Куда бы я ни пошла, везде чувствовала их взгляды. Мне казалось, что в каком бы ресторане я ни ужинала, везде найдется кто-то, кто заплатит за меня. Я бросала грязные взгляды на каждого мужчину, кто оказывался в радиусе пяти метров. Я немного сошла с ума, но не могла этого осознать.
Однажды я возвращалась с работы пораньше и увидела в чужом окне двух игуан. Длинные, с мою бедренную кость, они лежали на солнышке на подоконнике чужой кухни. Одна из них лениво повернула голову, поймала мой взгляд и стала смотреть на меня. Вы решите, что я все придумала, но, клянусь жизнью, эта ящерица смотрела прямо мне в душу. Я была словно зачарованная.
Мне казалось, что я смотрела на нее несколько часов и была уверена, что если отведу взгляд, то обязательно случиться что-то плохое. Я помню свои мысли: когда я в последний раз видела человека? Неужели на земле остались только я и эти игуаны? В таком состоянии меня нашла соседка. Выслушав мои невнятные объяснения, она спросила: ты думаешь, все от таблеток для похудения?
Хм, а вдруг так и есть…
Я взяла упаковку и впервые прочитала то, что было на ней написано. Кроме всего прочего, там сообщалось: «Могут вызывать паранойю» – это был первый из указанных побочных эффектов.
Я перестала их принимать и снова начала есть нормальную еду, и так же, как и всегда, снова набрала вес.
Мне бы хотелось сказать, что история с паранойей и игуановым армагеддоном положила конец моим диетам и переживаниям по поводу лишнего веса, но это не так. Чего я только не испробовала. Диета Сьюзэн Поутер
[16], Сьюзан Сомерс
[17], Аткинса
[18], низкокалорийная диета, очищение организма соками… список можно продолжать бесконечно. Каждый раз я садилась на диету и не соблюдала условия. Одна «ошибка» (например, кусочек торта на вечеринке в честь дня рождения), и мой мозг начинал подавать сигналы тревоги. Один кусок пирога – и мне начинало казаться, что можно съесть его полностью, а еще тарелку чипсов с соусом, пиццу и все, что поместится в моих руках. Я действовала по тому же сценарию, что и в 16 лет с печеньем.
