Катерина вручила Лиле букет, чем изумила ее, расцеловалась с ней, потом смиренно подошла к Таисии Александровне, которая вместе с Аришкой накрывала на стол:
– Бабуль, как чувствуешь себя?
Эта чужая семья была теперь ее семьей, которую она искренне полюбила и не могла представить, как пережила бы без нее эти пустые годы, наполненные воспоминаниями о том, что так и не сбылось.
А вот и тот, о ком она вспоминала. Обернулся от костра…
Катерина знала, что Константин приехал, надеялась, что удастся вести себя как ни в чем не бывало, но, когда встретилась с ним глазами, когда он улыбнулся, почувствовала такой прилив счастья, что забыла о всякой сдержанности, засияла – и бросилась к нему.
– А я смотрю, ты и шашлыки жарить умеешь! – сказала робко, вдруг перепугавшись, что улыбка эта ей почудилась, что Константин сейчас обдаст ее тем же холодом, от которого ее знобило с момента их прощания.
Однако он улыбнулся еще шире:
– Еще как!
И тогда она решилась:
– Ну, привет…
Константин не сводил с нее глаз.
– Ну, чувствую, что шашлыки сегодня определенно пережарятся… – произнес он и добавил: – Ты обалденно выглядишь!
Они обнялись… сначала слегка, по-родственному, а потом вдруг прильнули друг к другу – и отстраниться смогли с трудом.
На счастье, дым курился вокруг, и вполне можно было на этот дым свалить то, что у Катерины глаза полны слез.
– Ну, как живешь? Расскажи! – жадно спросил Константин, и Катерина почувствовала, что это ему в самом деле хочется знать.
– Живу хорошо, – говорила она, удивляясь тому, как дрожит голос. – В школе работаю. Английский преподаю. Даже на завуча, представляешь, выдвигают!
Константин вдруг опустил глаза:
– А замуж почему не идешь? Не зовут?
Катерина взглянула на него и сказала с отчаянной решимостью:
– Да зовут… Только вот тебя забыть никак не могу! Думаю и не могу забыть!
Константин внезапно стал серьезным.
– Да я тоже думаю о тебе чаще, чем хотелось бы… – признался он.
Катерина побледнела.
Вдруг подбежала Аришка, которой вздумалось именно сейчас поздороваться с Катериной, однако, встретив сердитый взгляд Константина, со смехом убежала.
Однако поговорить им так и не дали.
– Эй, генацвале с Аляски! – примчался возмущенный Сергей. – У тебя шашлык горит! Проспал?!
– Я ж тебе говорил, что пережарится! – счастливо расхохотался Константин, то и дело взглядывая на Катерину и подставляя тазик для шампуров.
Вдвоем они потащили эту гору еды на стол.
– Ну что тут, налито под горячее? – закричал Сергей.
А вино уже плескалось в бокалах.
– Наконец-то! – сказал Михаил Иванович и постучал вилкой по своему бокалу: – Минуточку внимания! Уважаемые жители юбилейного дома! Шашлыка очень хочется, поэтому я тезисно. Короче! Нашему дому сегодня сто лет! И поэтому еще мне очень хочется, чтобы именно сегодня у него началась новая история. Чтобы в доме отныне и навеки поселились только любовь и доброта. За наш дом!
– Ура! За дом! – все тянулись друг к другу, чокались. Лиля улыбнулась Сергею. Аришка – Родиону Петровичу. Катерина и Константин посмотрели друг на друга и пожалели, что слишком много народу вокруг. Кира незаметно погладила свой живот…
Выпили, сели, принялись за шашлык.
– Ну что, папочка? – прижалась к отцу Лиля. – Теперь-то ты, наконец, счастлив?
– А вот нет! – заявил Михаил Иванович, смеясь, встал и провозгласил: – Внимание! Второй вопрос нашего собрания! Руководящий состав нашего дома, в лице Таисии Александровны ну и, конечно, в моем, задают вопрос Константину: ты почему не женишься, паршивец?
Константин подавился. Ариша громко хихикнула в общей тишине.
– Ну что ты на меня смотришь? – фыркнул Михаил Иванович. – Ты вон на соседку свою посмотри!
Константин уставился на остолбеневшую Катерину, потом засмеялся:
– Ну, если тезисно… если тезисно, так я и не против! – И поцеловал ей руку.
– А у тебя на Аляске-то семьи нет? – поддел Родион Петрович.
Константин показал ему кулак и повернулся к отцу:
– Ну а ты, батя! Ты наш капитан, рулевой, а до сих пор не женат! Что скажешь?
Михаил Иванович кашлянул, а потом решительно сказал:
– А вот смотри и учись! – повернулся к Таисии Александровне и сказал: – Таисия Александровна…
Голос его дрогнул, и все, сидевшие за столом, растроганно заулыбались.
– Тася, иди сюда! – вновь позвал Говоров, Побледневшая Тася вскинула на него глаза.
Михаил Иванович помог ей встать и снова сказал:
– Таисия Александровна… Свет очей моих!
Она смотрела на Говорова, не отрываясь. Ветер своевольничал с ворохом ее седых кудрей, как некогда своевольничал он с русым облаком волос, реявшим вокруг ее юного лица.
– Неужели откажешь подполковнику Говорову? – тихо спросил Михаил Иванович.
Таисия Александровна молчала и улыбалась.
– Родители, вы столько лет шли к своему счастью! – воскликнула Лиля. – Мама, соглашайся!
– Батя, давай, не отступай! – заорал Константин, и Родион Петрович подхватил:
– Горько!
– Горько! – раздался дружный хор, под который Михаил Иванович и Тася поцеловались.
Лиля не без опаски взглянула на окно мансарды. Туда же посмотрела и Кира…
Окно да и окно. Самое обыкновенное. И больше нет здесь никаких призраков. А может быть, и не было их никогда!
Так или иначе – новое столетие Дома с лилиями началось со счастливого события – значит, будет жить в нем отныне счастье!
Конец третьей книги
