— Думал, Купава, княжич ни одной юбки мимо себя не пропускает. Видимо сами боги его наказали, подослав ему Ясыню.
Дышать из-за пара становилась всё тяжелее, на лбу и шее проступил пот. Калёная печь палила таким жаром, что голова Влады закружилась. Говорить уже не было сил.
— Что же делать? А Омелица, как же она не увидела такое, ни словом не обмолвилась? — не уразумевала Купава. — Погоди-ка, а не врут ли княжны из зависти?
Влада подняла глаза.
— А что? Ты-то вон какая ладная да красивая. Не приревновали тебя к власти своей да к отцу Будевою?
— Может, и врут, но как теперь узнать?
Купава приблизилась и, наклонившись, подняла подбородок Владиславы, прошептала:
— Так проверить нужно. Вечером застолье, а после гости отдыхать с пути будут...
Полеля перехватила за запястье Купаву и тряхнула.
— Ты говори толком, чего задумала?
И Купава, опасаясь, что их подслушать могут, зашептала ещё тише:
— Княжич ведь из нас никого не знает, в лицо никого не видел, вот пусть кто-то и заманит его, проверим, что за гусь.
— Ну, узнаю, что блудливый… — пожала плечами Влада, — …от того ли не горше мне станет под венец с таким идти?
— Владка, ты вроде из рода русальего, а совсем глупышка. Когда его подловим, отчитаешь отворот, больше ни на одну девку княжич не глянет.
С души Влады камень-то упал, она вмиг как будто и воспрянула духом.
— А верно ты, подруга… — прошептала Влада.
Заговор этот можно только до женитьбы провести. И лучше поторопиться.
— Одной бедой меньше, — улыбнулась Полеля. — А кто пойдёт из нас?
— Владе, понятно, нельзя. Пусть княжич не видел её, но так она может и от себя его отворотить.
— Вот ты и иди, Полелька, — встряхнула мокрыми рыжими кудрями Купава, стряхивая капельки воды, — у тебя лучше соблазнить получится, болтушка та ещё, тебе проще. Главное чтобы ты прикоснулась к нему, а Владка отворотит, заговор прочтёт.
Полеля хмыкнула, и на лице её обида нарисовалась.
— Полеля, тебе-то справней будет, — согласилась Влада, а у самой внутри-то всё так и сжалось.
— Хорошо, только ради тебя, — ответила та.
— Наверняка ночевать в другой половине будут, наверняка в бане будут париться, вот тогда-то и подловим княжича. Никуда он от нас не денется.
Влада закусила губу, сдерживая радость, но где-то всё равно, глубоко в душе, грыз червячок сомнения. Неправильно это как-то. Но если не заговорить сейчас, то потом после скрепленных уз, уже поздно будет.
— А вы чего не паритесь? Печь-то поди прогорела! — воскликнула Звана с порога.
Холопка разобралась и тоже опростоволосилась.
— Ох, чего пугать так? — выдохнула Купава, но разошлись по лавкам, оставляя Владу.
— Ложись-ка, княженка, — Звана обмакнула берёзовый веник в ушате с кипятком, другой рукой зачерпнула ковш воды, плеснула на каменную печь. Пар поднялся клубом, окуная Владу в недра седого тумана, погружая её в блаженство, растворяя все тягости, скопившиеся в каждой пяди её тела.
Влада легла на живот, откинув волосы в сторону. Ещё со вчерашнего дня она мечтала о баньке. Снова вспомнился Калогост. Там, на родной земле, Влада была сильной и уверенной. Куда всё подевалось? Она обавница, и сила в её руках. Раз шлёт ей Макошь долю нелёгкую, с достоинством должна принять и сделать всё для своего счастья.
Три раза подруги выскакивали во двор, огороженный высоким забором, и обливались ледяной колодезной водой, визжа и смеясь. От их веселья легко и спокойно делалось на душе Влады. Будто и не было горестных песен, расстраивания и тяжёлой встречи с княжнами. Влада думала о Мирославе...
Хороша затея Купавы, но горько будет узнать, если Грефина не соврала, а правду всю сказала. Вот бы узнать это…
...Поди ж Званка всё знает, живёт-то в хоромах и наслышана обо всём.
И пока подружки резвились и шумели на улице, Влада приподнялась и хотела было окликнуть холопку, да вовремя спохватилась. Как она будет выглядеть в глазах челяди — невеста, спрашивающая о постыдном? Легла обратно на лавку, но Звана всё равно откликнулась.
— Княженка, ещё веничком или парку?
— Нет, не нужно. А хотя, пару ещё подбавь.
И Влада снова погрузилась в туман, так что дыхание спёрло, но мысли о княжиче не покидали её. Поглядеть бы на него хотя бы глазком одним, может быть и поняла бы всё сразу, разобралась. Была бы матушка рядом, дала бы она совета верного. Хотя Омелица тоже ворожила на князя… Но то другое дело, то на разлуку. Влада же желала истиной любви, без ворожбы. Выходит, не держит она своего слова…
После бани Звана отвела всех трёх девиц обратно в опочивальню. Ярило уже палил в зените. Полуденная тишина окутала хоромы и весь детинец. Воздух будто замер, и казалось, что вокруг ни души, а только пели птицы, стрекотали кузнечики, изредка выкрикивали петухи. Влада сидела у окна, делая маленькие глотки горячего отвара, обжигая язык и нёбо. Вдыхала сладкий запах травяного сбора: грозди клюквы и румяные ягоды ещё недозрелой земляники плавали в её чаше. Влада поглядывала вниз, в открытый двор, на который намедни въехала вместе с князем Будевоем.
Завтра пред ликами богов она даст клятву и свяжет себя нерушимыми узами с княжичем Мирославом. Поедет в город Кавию. Какая ждёт её жизнь там, так далеко от родной стороны? Калогостовские говорили, что на востоке больше всего лютует враг, потому как Кавия находиться ближе к Вяжеру, самому крупному торговому городу. А потому, помимо налётов татей, совершались в тех краях грабежи и разбойничество.
Будет там как затворница. Вот такая ждала её доля.
Влада усмехнулась. Так хотелось любви, а получила гулящего княжича с проклятием в придачу. Вспомнила, как не желала она смиряться с этим. Однако, успокоившись, подумала, что всё и не так уж плохо. Ведь помимо жизни с Мирославом есть ещё народ и её матушка, и родная земля, о них стоит думать и беспокоиться. Влада твёрдо решила, что для начала она отведёт от княжича девиц, а потом разберётся с проклятием, которое наслала Ясыня. При мысли о ведунье по спине прошёлся леденящий холодок…
Влада просидела долго, пока Ярило не начал скатываться по небосводу к горизонту, погружая лесные дали в сизый сумрак. А внизу, в трапезной палате, уже поднялся такой шум, что было слышно даже наверху, в женской половине терема. Не ровен час князь Святослав пожалует на порог с сыном, суженым Влады, и всей княжеской знатью Кавии. Оставалось только догадываться, что внизу накрывали богатый стол для гостей. Однако двор ещё пустовал. Влада поймала себя на мысли, что ждёт княжича... И внутри разыгрывалось такое волнение, что она, сама не своя от переживания, то сидела на месте, то подходила к окну, без конца выглядывала во двор.
Купава и Полеля лишь глазели на неё и всячески старались отвлечь, забалтывая невесту о разных глупостях. Но Влада их будто бы не слышала и более не отходила от окна. Когда же на площадке поднялся шум и суета стражей и челяди, в воротах показались богатые червлёные кафтаны дружины.
