Элли изумленно смотрит на него.
– Против меня? Может быть против меня? Что это вообще значит? Может быть? И я ничего не делала! Я впервые слышу об этом…
– Оскар, – поясняет констебль Кэлдербэнк, – Оскар Шеррингтон. Он ходит в начальную школу Святого Матфея, где также учится ваш младший брат Джеймс, как мы только что выяснили.
– Элли, – говорит Джеймс, глядя на нее с выражением то ли восхищения, то ли негодования. – Элли, что ты сделала?
– Ничего!
Кэлдербэнк кивает и продолжает:
– Согласно полученной мной жалобе, вчера днем, около трех пятнадцати, на Оскара Шеррингтона и троих его друзей, неподалеку от школьных ворот совершило нападение неизвестное лицо, которое, судя по всему, имеет отношение к вашей семье. Они сказали, что этот неизвестный человек…
– Как это может быть… неизвестный человек? – отчаянно восклицает Элли.
– Они сказали, что этот неизвестный человек, – продолжает полицейский, – был в какой-то маске, закрывающей лицо, и весь в черном. Скорее всего, это была женщина, хотя, учитывая время года и вчерашнюю погоду, Оскар Шеррингтон не уверен, что он хорошо разглядел нападавшего, и, кроме того, тот постарался изменить свой голос… – Кэлдербэнк смотрит в свои записи и поднимает бровь, – и говорил с американским акцентом, похожим на нью-йоркский.
Элли встряхивает головой, ничего не понимая, и смотрит на Джеймса. Джеймс, в свою очередь, ошеломленно смотрит на Глэдис. Констебль Кэлдербэнк говорит:
– Нападавший в маске, согласно заявлению мистера Нейла Шеррингтона, нанес Оскару удар каким-то тупым предметом.
– Какая чушь! – в конце концов восклицает Глэдис, скрещивая руки на груди и оттопыривая нижнюю губу. – Какой еще тупой предмет? Это была самая обычная скалка. И никакой это был не удар, а так, легкий шлепок.
Все с изумлением смотрят на Глэдис, и на этот раз у полицейского поднимаются уже обе брови. Джеймс застывает с открытым ртом, а Элли защипывает пальцами кончик носа.
– Бабушка, – говорит она, – что ты такое сделала?
41
Спасибо Господу за дождь
Уложив подушки вдоль кровати и прикрыв их одеялами, Глэдис задергивает шторы и потихоньку облачается в свой наряд, припрятанный под кроватью. Потом она критически оглядывает себя в зеркале, кладет шарф и черную сеточку для волос в пластиковый пакет вместе со скалкой, после чего берет свое пальто и зонтик и выходит из дома навстречу мрачному январскому дню, с перспективой дождя, судя по потемневшему небу, затянутому тяжелыми тучами.
Чтобы добраться до школы Святого Матфея, нужно сначала пройти десять минут пешком, потом проехать на автобусе и идти еще десять минут. Глэдис не понимает, почему Джеймс не может ходить в школу в двух шагах от их дома, как это делала Элли, но у Даррена были на этот счет большие планы. Он отправил Джеймса в лучшую школу, чтобы тот получил возможность реализовать свои способности. Однако в этом вопросе Глэдис была, скорее, на стороне Элли: у той ведь тоже светлая голова, но ей никто не дал подобного шанса. Джеймс, конечно, унаследовал способности от Джули. Она была невероятно умной. Глэдис никому этого не говорила, но для нее всегда было загадкой, что́ Джули нашла в ее Даррене. Вот Элли как раз-таки пошла в отца. Трудолюбивая. Упорная. Ответственная. Иногда, правда, немного импульсивная. Ее стихия – книги, слова и чувства, а не всякие там науки и математика, как у Джеймса. Даррен тоже был такой. Никогда не отличался… как там обычно о нем говорили в школе? Никогда не отличался особым прилежанием. Но какие замечательные сочинения он писал! Мог бы, наверное, даже стать писателем, думает Глэдис, правда, она не уверена, может ли кто-то сейчас быть писателем по профессии и зарабатывать этим на жизнь. Есть, конечно, эта женщина, написавшая «Гарри Поттера» – Глэдис видела ее по телевизору, – вот у нее-то всё в полном порядке. Хотя Глэдис подозревает, что это во многом благодаря тому, что по ее книгам снимали фильмы.
Водитель автобуса терпеливо ждет, пока она осторожно спускается на тротуар, уже мокрый и блестящий от дождя. День еще в самом разгаре, но уличные фонари уже оживают, и Глэдис с удовольствием наблюдает за тем, как они из темно-фиолетовых делаются оранжевыми, как раскаленные угли в камине. Она скучает по настоящему камину. Эти электрические совсем не то. Единственное, чем они хороши, так это тем, что их не нужно чистить каждое утро. А раньше, когда она была маленькой, это было ее обязанностью, и мама не давала ей завтрак, пока она не сделает этого.
На улице, где находится школа Джеймса, уже выстроились в ряд дорогие автомобили, ожидающие детей с уроков. Лицо каждого родителя в машине освещено прямоугольником света: все сидят, уткнувшись в телефоны – не иначе как обновляя свои статусы в соцсетях. В эти времена все вокруг помешаны на статусе. Зачем еще нужно приезжать на таких шикарных машинах, чтобы забрать ребенка из школы? Почему дети не могут ездить на автобусе, как Джеймс, или даже ходить пешком? Глэдис в детстве всегда ходила пешком. Потому-то у нее и были такие красивые ноги и она так потрясающе выглядела в мини-юбке, чем и привлекла внимание Билла.
Машины стоят вдоль улицы, не подъезжая к самой школе, перед которой выставлены конусы, чтобы там никто не парковался. Очевидно, это сделано для того, чтобы дети не бегали между припаркованными машинами, рискуя быть сбитыми – как тот кролик или белка, которую показывали в социальной рекламе, когда Даррен был маленьким. Как ее звали? Тэффи? Тоффи? Ах да, Тафти. Глэдис запомнился ролик, в котором эта белка выбегает на дорогу и ее маленький мячик оказывается раздавленным всмятку под колесами машины.
У главных ворот школы находится уличный фонарь, но он не горит. На улице становится уже по-настоящему темно благодаря сгустившимся на небе тучам. Отличная погода для возмездия. Глэдис достает из своего пластикового пакета шарф, обматывает им лицо и натягивает сеточку для волос до глаз. Затем она прячет в рукав скалку.
В конце тупика разворачивается автобус, и Глэдис видит кучку мальчишек в утепленных куртках, притаившихся у металлических ограждений. Они явно кого-то караулят. Глэдис интуитивно чувствует, что это те самые мальчишки. Джеймс говорил, что они всегда поджидают его на автобусной остановке, прежде чем как ни в чем не бывало отправиться по машинам своих родителей. Она расправляет свои худые плечи как можно шире и приближается к ним.
Мальчишек четверо, и один из них значительно выше остальных. Он выше Глэдис на целую голову. Этот тип поворачивается к ней и, подняв бровь, смотрит на нее из-под нависающего капюшона.
– Всё в порядке? – спрашивает он.
– Ты смотришь на меня? – шипит Глэдис, стараясь подражать Роберту де Ниро, и оглядывается по сторонам. Мальчишки смеются и толкают друг друга локтями. – Я больше никого здесь не вижу. Ты смотришь на меня?
– Понятия не имею, на что я смотрю, – отвечает мальчишка. – На бродяг почему-то не вешают бирки.
Остальные хохочут, и один из них говорит:
