– Но он по крайней мере не угодил в тюрьму.
– Твой отец попал в тюрьму, потому что он хотел сделать как лучше для вас, каким бы неправильным ни был его поступок, – говорит Томас. – А мой просто не желал отказывать себе в определенных жизненных удовольствиях. Я не смог спасти своего брата, когда он тонул, хотя это все происходило практически на моих глазах, Джеймс. И как с таким багажом за плечами я мог стать хоть сколько-нибудь нормальным отцом?
– Так, значит, поэтому вы решили нам помогать?
– Что? – переспрашивает Томас, хотя он прекрасно все слышал.
– Потому что ваш брат погиб. Потому что у вас никогда не было семьи. Потому что вы никого не смогли сделать счастливым. Именно поэтому вы захотели помочь нам? Чтобы вам стало лучше?
Действительно, не поэтому ли? Томас потирает ладонью рот. Что это – попытка искупить всю свою вину, хоть и слишком поздно? И всё ради этого? Просто для того, чтобы… что? Чтобы ему стало лучше – как незамысловато сформулировал это Джеймс? Он смотрит на уменьшающуюся вдалеке Землю, и внезапно его потрясает пришедшая ему в голову мысль. Джеймс находится там, внизу, где-то там, в темноте. И Джеймс, и Элли, и Глэдис, и Лора, и Дженет, и все те люди, с которыми их жизни когда-то пересекались. Все те люди. И Клаудия. А здесь, наверху… никого, кроме Томаса. И ни одного живого человека рядом. На Земле их шесть миллиардов, и он не смог найти среди них ни одного друга? Внезапно невесомая пустота, окружающая его, начинает давить на него со всех сторон.
И в первый раз с тех пор, как его посадили внутрь этой огромной советской махины и запустили в космос, Томас чувствует себя ужасно одиноким.
– Я думал, что смогу выжить в вакууме, – шепчет он. – Но я ошибался.
– Вы сейчас живете в вакууме, – замечает Джеймс.
– Я говорю метафорически. Вас разве ничему не учат в школе? Я имею в виду, мне казалось, что я смогу жить без других людей. Но я ошибался. Нам нужны другие люди. Нам всем нужны другие люди.
– Мне не хотелось бы этого говорить, – произносит Джеймс, – но не поздно ли уже делать такие открытия?
– Для меня, наверное, да, но для тебя – нет. Ты должен прожить хорошую жизнь, Джеймс. Ты должен быть лучше, чем я. Лучше к другим людям и лучше к самому себе.
Повисает молчание.
– Джеймс. Я скажу тебе сейчас кое-что, о чем еще никому не говорил и не планировал никому рассказывать. Ты слышал что-нибудь про мой корабль «Арес-1»? Я везу на нем жилые модули и различное оборудование. Я должен выполнить на Марсе определенное задание.
– Я знаю. Вам нужно подготовить базу для первых поселенцев.
– Да, – говорит Томас. – Кроме того, я должен постараться выжить до их прибытия. В этом и заключается вся прелесть моего путешествия. Именно поэтому я решил полететь на Марс. Чтобы наконец остаться одному.
– И в чем же ваш большой секрет?
Томас медлит.
– Я не намеревался особо упорствовать. В том, чтобы выжить. Я собирался установить жилые модули, вырыть оросительные каналы, подготовить все для прибытия следующей экспедиции. А потом…
– Что потом? Что вы имеете в виду?
– Я не знаю. Особо ничего не планировал. Могу сказать только то, что я даже не подумал прочесть три толстых руководства о том, как выращивать картофель и поддерживать циркуляцию воздуха, пригодного для дыхания. Есть только смутная идея уйти в марсианский закат, вот и все.
– О боже! – выдыхает Джеймс. – Вы полетели туда, чтобы умереть?
– Только потому, что у меня нет ничего, ради чего стоило бы жить, – отвечает Томас. – В отличие от тебя. Понимаешь? – В трубке раздаются резкое пищание и треск. Томас говорит: – Подожди, мне звонят. Наверное, это Элли.
– Не отключайтесь! – кричит Джеймс, но связь уже прервалась. Он продолжает держать телефон в руках, накинув на голову капюшон от дождя, и смотрит на редко проезжающие по дороге машины. Пять минут спустя телефон снова звонит.
– Майор Том!
– Хватит… этим именем! – произносит Томас. – … бабушка и Элли… здесь. Я им сказал, где… Скоро связь оборвется… Слушай внимательно. Мы разговариваем с тобой в последний раз.
– Майор Том! – отчаянно кричит Джеймс. – Подождите! Не исчезайте!
– …очень жаль. Скоро не будет… покрытия. А сейчас помолчи… и послушай.
Джеймс кивает, чувствуя, как слезы катятся по его щекам, смешиваясь с каплями дождя. Он очень внимательно слушает, что говорит ему Томас, и не задает ни одного вопроса, потому что на это уже нет времени. Джеймс даже не уверен, что Томас договорил до конца, когда в трубке раздается долгое шипение и повисает тишина, но становится ясно, что связи больше нет. Он поднимается во весь рост в кустах, когда перед ним мелькает свет фар и ему удается разглядеть в темноте очертания фургона. Кажется, он понял все, что говорил ему майор Том, но в одном он точно уверен. Майор Том мог бы стать замечательным отцом, что бы там ни говорил этот несносный ворчун.
60
У майора Тома есть план
Конечно же, подобные сцены были излюбленным клише в тысячах фильмов и телевизионных шоу, но Элли едва ли задумывается об этом, когда, выпрыгнув из фургона, заключает в свои объятия Джеймса, стоящего, как маленький промокший терьер, у обочины дороги. Потом она начинает трясти его за плечи, крича:
– Ты, маленький паршивец! Как ты только до этого додумался? Мы же из-за тебя чуть с ума не сошли!
Джеймс, всхлипывая, просит прощения и смотрит на фургон – отцовский фургон. Потом он с изумлением смотрит на бабушку, сидящую за рулем, и Дэлил приветственно машет ему рукой. Джеймс вытирает лицо и говорит:
– Я просто хотел увидеть папу.
Элли вздыхает и снова стискивает его в объятиях.
– Папа не может нам помочь. Никто не может нам помочь.
– Нет, неправда! – горячо возражает Джеймс, в то время как Элли подсаживает его в фургон. – Майор Том может нам помочь! Я разговаривал с ним. Он говорит, что мы должны поехать на конкурс.
Элли смотрит на свой телефон.
– Но уже четвертый час утра. А нужно добраться до Лондона. – Она втискивается в кабину последней, прижав Дэлила и Джеймса к Глэдис. – Бабушке вообще не стоило бы вести машину. Наверное, нам лучше вернуться в Уиган. Там нас должны ждать учителя Джеймса.
– Я не хочу ехать с миссис Бриттон, – говорит Джеймс. – Почему мы не можем поехать сами? Что если она уже сдала билеты на поезд?
– Я могу отвезти вас в Лондон, – произносит Глэдис. – Я неплохо вздремнула сегодня днем. Так что со мной все в порядке. А кстати, сколько туда вообще ехать?
Дэлил изучает Гугл-карты на своем телефоне.
– Около двухсот миль. Мы можем добраться часа за три, за четыре. В зависимости от того, какое движение будет на М40, а потом в Лондоне.
