Томас покашливает и снова начинает говорить:
– Что ж, я не знаю, как долго «Би-би-си» будет держать меня в эфире, поэтому мне придется слегка ускориться. Возможно, вам уже несколько надоело слушать про кишечные газы, но прошу вас потерпеть еще немного. – Томас складывает пальцы домиком под подбородком. – Так вот. У меня был младший брат, который все время пытался проделать этот трюк с поджиганием газов. Эти мальчишки… они же бывают просто несносными, не правда ли?
Зрители снова смеются. Томас опускает голову.
– Он умер, мой брат, когда ему было столько же, сколько сейчас Джеймсу, – в зале повисает тишина. – Я всегда винил себя в его гибели и только сейчас перестал. И если бы я мог вернуться в прошлое и сделать что-нибудь для своего брата, я помог бы ему устроить этот трюк с газами. – Томас качает головой. – Когда я разговаривал с Джеймсом, он задал мне один вопрос: что будет, если поджечь кишечные газы на космическом корабле? Ты помнишь это, Джеймс?
Джеймс кивает:
– Да, это было во время первого нашего разговора.
Томас продолжает:
– Тогда я подумал, что это совершенно глупый и нелепый вопрос. Никто ведь никогда не проделывал ничего подобного. Никто даже не задумывался об этом. И кажется, с какой бы стати?
Он подается вперед. «Но ведь именно в этом и состоит наука, не так ли? Задавать вопросы, никому прежде не приходившие в голову. Спрашивать о том, о чем все боялись спросить или привыкли считать глупым спрашивать».
Томас откидывается назад и кладет сначала одну, а потом другую ногу на стол перед собой, раскинув их в стороны. Все изумленно выдыхают, обнаружив, что под красной фирменной футболкой БриСпА на нем нет ничего, кроме трусов-боксеров «Звездный путь» с красующейся впереди надписью «To Boldly Go»
[18].
– О, прошу прощения за такой наряд, – говорит майор Том. – Это мои счастливые трусы, а я подумал, что удача нам сегодня, пожалуй, понадобится. Это подарок. От моего шафера на свадьбе.
После некоторой паузы Томас произносит:
– Итак. Что произойдет, если поджечь кишечные газы на космическом корабле? – Он подается в сторону и достает дешевую одноразовую зажигалку. – Во имя науки давайте найдем ответ на этот вопрос!
66
Худшее, что может произойти
– О боже милосердный! – стонет директор Бауман и закрывает лицо руками. – Пожалуйста, скажите мне кто-нибудь, что я сплю.
Никто не дает ему этого утешения, и Бауман выглядывает сквозь пальцы.
– Разве я не говорил, что произойдет нечто подобное? Разве я не говорил «нет»? Надеюсь, вы вспомните об этом, когда все полетит к чертям.
Он делает глубокий вздох и щелкает пальцами в сторону технических сотрудников.
– Так. Кто-нибудь. Быстро. Дайте мне прогноз относительно потенциального негативного исхода в этой ситуации.
– Вы имеете в виду, что самое плохое может случиться? – уточняет один из сотрудников.
– Да, именно так, – раздраженно говорит Бауман.
Сотрудник задумывается.
– Например, воспламенится весь кислород на борту, и корабль будет разнесен на мелкие кусочки.
– А самый оптимистичный сценарий?
Сотрудник пожимает плечами.
– Может быть, если зажигалка окажется нерабочей?
Бауман чувствует, что в груди у него становится тесно.
– Должен же быть и какой-то промежуточный вариант.
Он смотрит на Мейджора на экране, сидящего с раскинутыми ногами и свисающим задом.
Другой сотрудник нерешительно поднимает руку.
– НАСА проводило контролируемые эксперименты с огнем на космических кораблях, чтобы посмотреть, что может произойти. Все они прошли без каких-либо инцидентов.
Бауман смотрит на него с негодованием.
– А вы можете назвать это контролируемым экспериментом?
Он сжимает голову руками. Но вот опять – кто-то трогает его за локоть.
– Директор Бауман? Тут звонят из «Гардиан». И из «Мейл». И из «Сан». Да вообще отовсюду на самом деле. Где Клаудия?
– Я бы сам хотел это знать, – рычит Бауман, тыча пальцем в свой телефон: – Клаудия? Где вы пропадаете, черт возьми? Все еще в Оксфордшире?
– Вхожу в «Олимпию», – сообщает она.
– Что там еще? Вы собираетесь вообще браться за дело, мисс? Здесь творится просто черт знает что!
– Вы грубиян, хам и сексист и не видите ничего дальше своего носа! – выкрикивает Клаудия.
– А вы видели? Вы видели это? Думаете, Теренс Брэдли стал бы… поджигать свои кишечные газы, летя на Марс? А?
– А вы думаете, Теренс Брэдли был бы сейчас в прямом эфире новостных телеканалов по всему миру? – кричит в ответ Клаудия. – Он тоже был грубияном, сексистом и хамом. Неудивительно, что он вам так полюбился!
Бауман чувствует, что ему становится нехорошо. В голове у него стучит. Сердце колотится. Пальцы немеют.
– Да он же взорвет сейчас «Арес-1»! В прямом эфире! На глазах у всех этих людей… – На мгновение он умолкает, но потом его глаза расширяются, и он смеется: – Да о чем я говорю? Никто этого не увидит! – Бауман кричит техническим сотрудникам: – Отключайте связь!
– Нет! – выкрикивает Клаудия. – Не делайте этого! Не сейчас!
– Отключайте связь! – вопит Бауман. Технические сотрудники неуверенно переглядываются. – Отключайте эту чертову связь! Не будет никакого шоу! Не на моих глазах!
– Не надо ничего трогать, – вдруг гремит голос.
Бауман оборачивается в изумлении и видит нависающего над ним Крэйга.
– Вам еще чего, черт побери?
Крэйг указывает в сторону технических сотрудников.
– Пусть все остается как есть, о’кей? Подумайте о парнишке.
– Здесь я директор! – вопит Бауман, швыряя телефон на пол. – Вы мне не указ!
– Директор Бауман, я временно снимаю с вас ваши полномочия, – говорит Крэйг. – В настоящий момент вы не в состоянии принимать адекватные решения. На вас подействовали стресс и переутомление после бессонной ночи.
Бауман презрительно усмехается.
– Вы что думаете, мы с вами в детском саду? Вы не можете снять с меня мои полномочия! – Он придвигается к Крэйгу лицом к лицу. – Я скорее оторву вам ваши финтифлюшки, голубок!
Крэйг улыбается.
– За свои слова надо бы и отвечать, – произносит он и наносит Бауману короткий, сильный апперкот в живот.
Директор, пошатнувшись, оседает на пол. Он растерянно смотрит снизу на возвышающегося над ним Крэйга, а потом пожимает плечами и усаживается, скрестив ноги.
