Мэтт пожал могучую ладонь Гэри, а когда железная хватка наконец его отпустила, с трудом отогнал желание помассировать собственную.
– Она не виновата, мы тут все сейчас на нервах. – Дружеский разговор с мужем любовницы вызывал, мягко выражаясь, довольно смешанные чувства. – Слушайте, почему бы вам не зайти внутрь – выпьете кофе и договорите.
– Да мы уже закончили. Но все равно спасибо за приглашение. – Офицер снова сел в машину, потом выглянул в окно и пристально взглянул на Мэтта. – Я очень признателен, что вы сразу кинулись на поиски. Теперь я намного спокойней за Лиз. – Он перевел взгляд на жену. – Детка, позвони, когда будешь собираться домой, я за тобой заеду.
Лиз сунула руку внутрь и порывисто сжала его плечо.
– Обязательно! До вечера.
Когда машина отъехала, она обернулась и грустно посмотрела на Мэтта.
– Мне так жаль. Вы все и правда здорово перепугались?
Баллард, тоже обернувшись, подождал, пока Джемма и Джейсон не зашли внутрь участка.
– Можно сказать и так. – Он чуть улыбнулся. – Господи, Лиз, я чуть с ума не сошел! Подумал, что он до тебя добрался. Был уже практически уверен.
Их глаза встретились. Он хотел протянуть к ней руки, дотронуться, сжать в объятиях – однако и без торопливого взгляда, который она бросила в сторону камеры видеонаблюдения, понимал, что этого делать нельзя. Оба молчали, однако Мэтт остро почувствовал, что в их отношениях произошел очередной небольшой сдвиг. Он вздрогнул. В нынешних обстоятельствах это никуда не годилось. Совершенно никуда.
– Пойдем внутрь. Мне срочно нужно выпить кофе, и покрепче.
– Нам обоим.
В дверях он почувствовал на своем плече легчайшее прикосновение и понял, что беспокоился не зря.
* * *
Через двадцать минут Мэтт собрал группу в оперативной комнате.
– Я разговаривал с суперинтендантом. Как вам известно, из-за пропажи ребенка весь личный состав отозван из отпусков. Для помощи в поисках нам придаются подкрепления с соседних участков. Суперинтендант побеседовал с родителями и пришел к выводу, что лично зачитает обращение к общественности.
– Мамаша до конца не протрезвела? – уточнила Лиз.
– Вероятно, однако официальная версия гласит, что они сейчас не в состоянии общаться с журналистами.
– Так и есть. В стельку.
– Розыски ведут патрульные при поддержке значительного количества муниципальных служащих и просто добровольцев, – продолжил Мэтт, – так что нам лучше всего заниматься здесь своим непосредственным делом. Я понимаю, что в сложившейся ситуации про сон даже думать не хочется, тем не менее от нас требуется ясность мысли, так что спать в разумном количестве тоже не забываем. Когда поступит какая-то информация о том, что случилось с парнишкой, усилия придется удвоить. Кто-нибудь возражает против того, чтобы задержаться допоздна?
– Когда пропал ребенок, а за нами следит этот прибабахнутый? Вы нас за кого принимаете, шеф? – Джейсон воздел брови в явном изумлении, что Мэтт вообще об этом заговорил. Остальные выразили полное с ним согласие.
– В таком случае начнем с текущей информации. Все проверяют мейлы и голосовую почту на случай, если, пока мы носились как угорелые по парковке, пришло что-то важное.
Лиз он отвел в сторону и по дороге в свой кабинет рассказал ей про обнаруженное Эди подслушивающее устройство.
– Здорово! – поморщилась Лиз. – Зато это многое объясняет. Подслушанные телефонные разговоры, приватные беседы… Неудивительно, что наш псих столько всего о тебе знает.
– Похоже, тебя вовсе не беспокоит… – Мэтт замялся, – кое-что еще, что он мог подслушать. Скажем, по ночам?
Она перешла на шепот.
– Да плевать я хотела. Надеюсь, ушлепок получил даже больше, чем предполагал. Онанист недоделанный!
– Пойми, это означает, что ты находишься даже в большей опасности, чем предполагалось! – Он нервно прикусил губу.
– Ничего это такого не означает. Мы все так и так в опасности с того самого момента, как он вышел на сцену. Послушай, мне надо проверить, не пришло ли что-нибудь из турагентства или насчет отставника Колина Бристола. – Лиз улыбнулась. – Эй, нас тут целая армия против одного придурка! Конечно, мы его поймаем!
Мэтт кивнул и подумал – вот бы мне столько уверенности. «Мы его поймаем» звучало в точности как обещание, которое его сержант в свое время так и не сумел выполнить.
– Сэр! – Голос Джеммы вернул его мысли в настоящее. – Джейсон просит вас прийти в оперативную комнату.
Когда Мэтт вошел, Джейсон как раз закончил разговор.
– Криминалисты позвонили: в одежде Гэбриэла обнаружилось кое-что, о чем вам, по их мнению, следует знать.
– Прежде чем ты перейдешь к подробностям – мы уверены, что это одежда Гэбриэла?
– Ну, тесты ДНК еще не окончены, но то, что уже есть, выглядит убедительно. Правильный размер одежды и обуви, совпадает цвет нескольких обнаруженных волосков, наконец, на одежде есть пятна крови – там же, где и раны на теле.
– Группа крови?
– Тоже совпадает, сэр.
– Хорошо, и что они хотели мне сообщить?
– В кармане джинсов нашли дешевую металлическую цепочку, а на ней – довольно дорогой золотой крестик.
У Мэтта пересохло во рту.
– Я отправил патрульного, чтобы он забрал его из лаборатории. Вы ведь не против?
Мэтт молча кивнул, пытаясь переварить новую информацию. Распятие? Почему-то подобного развития он не ожидал. Его мысли перескочили на Пола Андерхилла. Что, если Джемма с самого начала была права? Что, если покойник в канаве был не Андерхиллом, а кем-то другим, одетым в его одежду, чтобы сбить их со следа? Мысли водоворотом кружились в голове. Куда, черт его побери, делся протокол вскрытия? Что, если опознание провели не лучшим образом? Может, он что-то неверно помнит, он и сам-то тогда был не в лучшей форме? Может…
– Сэр? Вы в порядке? – Снова Джемма.
Он потер висок.
– Ничего, просто башка раскалывается.
– Принести вам кофе? Я все равно для остальных сейчас беру.
– Спасибо, и если где-нибудь найдется пара таблеток парацетамола…
– Легко. Через пару минут вернусь.
Вошла Лиз, прижимая к груди стопку бумаг.
– В одежде Гэбриэла нашли распятие, – сообщил он ей.
Продолжая копаться в бумагах, она подняла голову.
– Я слышала. Честно говоря, я бы не придавала особого значения. Раз уж наш псих подсадил вам жучка и в курсе всей вашей подноготной, почему бы ему и про распятия не знать?
– Потому что я не говорил о них ни одной живой душе.
– Значит, кто-то другой ему сказал.
