Мэтту хотелось ответить «конечно, да», но в нынешних условиях столь дальняя поездка была невозможна.
– В любое другое время я уже выезжал бы на шоссе, но мы сейчас работаем по очень важному делу, и я никак не могу отлучиться. Если по телефону обсудить невозможно, давайте я пришлю кого-то другого.
– О нет! – По ее тону было ясно, что она колеблется.
– Или я пришлю за вами автомобиль и мы побеседуем здесь.
В трубке послышался вздох.
– Как и в вашем случае, в любое другое время я бы согласилась не раздумывая, однако сейчас, боюсь, этому препятствуют определенные обстоятельства. – В голосе миссис Пирт опять слышалась нерешительность, наконец она продолжила: – Что ж, похоже, выбора нет. Только я не знаю, как это лучше сказать…
– Вы обнаружили нечто, что могло бы помочь?
– Насчет вашего расследования я не уверена. То, что я нашла, очень личное. – Она замялась на секунду, потом добавила: – И касается вас.
Мэтт слегка напрягся, потом слабое ощущение беспокойства сменилось откровенным страхом. Что бы там Пирт сейчас ни сообщила, если оно касается лично его, то это и есть причина, по которой убийца поместил телефонный номер на фото Лоры.
Очевидно, женщина восприняла его молчание как приглашение продолжать.
– Прошлой ночью я провела у себя на компьютере поиск по делам, которые могли бы иметь отношение к Фенфлиту или ближайшим окрестностям. Таких оказалось совсем немного. И у нас точно не было ни одного ребенка из ваших краев. Потом я расширила поиск, включив в него семьи, сменившие место жительства, и наткнулась на одно старое дело, доставившее в свое время и мне, и моему покойному мужу немало переживаний.
Мэтту хотелось наорать на нее, чтобы не отвлекалась. Ее семейная история его сейчас совершенно не интересовала, только факты!
– Потерпите еще минутку. Очень важно, чтобы вы знали все сопутствовавшие обстоятельства. Среди дел об усыновлении встречаются такие, когда, кажется, все идет наперекосяк, а данное обернулось настоящей трагедией. Меры, принимаемые для того, чтобы защитить интересы ребенка, не сработали как минимум трижды.
Девочку забрали из семьи, где ей было небезопасно находиться, в возрасте пяти лет. Ее отчим, имевший привычку в пьяном виде впадать в буйство, угодил под арест за избиение матери. В тот раз она не стала выдвигать обвинения, но, когда это случилось во второй раз, ей пришлось провести некоторое время в больнице. Тогда она согласилась пойти в суд, надеясь также, что это поможет вернуть дочь. Но не успела – он снова на нее напал. Опять оказавшись в больнице, женщина убежала оттуда, как только оказалась в состоянии ходить. Аккуратно сложенную одежду, принадлежавшую ей, нашли в уединенном месте на морском берегу в пяти милях от ее дома в Нортумберленде. Хотя тела так и не обнаружили, с учетом всех обстоятельств было естественным предположить самоубийство.
Девочку снова забрали в приют, затем передали в приемную семью. С учетом обстоятельств исчезновения матери формальное удочерение было невозможно, во всяком случае, до истечения определенного срока. Первая приемная семья оказалась не слишком удачной. Девочка снова попала в поле нашего зрения в возрасте семи лет, когда полиция изъяла ее из очередной неблагополучной семьи. Слава Господу, мы наконец-то смогли найти для нее любящих и заботливых родителей, местную пару в Брауншилле. И девочка наконец-то получила должную опеку.
Мэтт уже начал отчаиваться.
– Не понимаю. Я-то тут при чем? Тем более что все вроде бы хорошо закончилось.
– Даже когда ее приняли в новую семью, продолжали всплывать жуткие подробности о тех местах, где ей довелось побывать до этого. Бедная девочка!
Мэтт заскрипел зубами.
– Но какая тут связь с Фенфлитом? И со мной?
– Новая семья переехала в ваши края двенадцать лет назад, потому-то дело и всплыло в моем поиске. Я его вспомнила сразу же, как только увидела. – Пирт глубоко вздохнула. – Поэтому решила копнуть еще. Я спустилась в подвал и нашла соответствующие бумаги, потом с помощью Интернета разыскала заметки в тогдашних местных газетах и другую информацию, которую в те времена было не найти. И теперь я уверена, что девочка была дочерью женщины с фотографии, вашей Лоры Скофилд.
– Лора? Она родила дочь? Когда? – Мэтта словно оглоушили предательским ударом сзади.
– Ребенок родился в тысяча девятьсот девяностом году. Что совпадает с датой исчезновения Лоры, – ответила миссис Пирт. – Через два года она без особого шума сочеталась гражданским браком и взяла фамилию Финдли. Сегодня в три часа ночи я обнаружила, что ее девичья фамилия – Скофилд.
– Лора вышла замуж? За сукина сына, который ее избивал? – Мэтт заскрипел зубами. – Вы уверены?
Пирт, казалось, готова была расплакаться из-за того, что вынуждена говорить о столь чувствительных вещах напрямую и тем причинять собеседнику боль.
– Теперь вы понимаете, старший инспектор, отчего я настаивала на встрече? Я рассмотрела всю имеющуюся у меня информацию, перепроверила все, что только можно, и, если я не совершила чудовищную ошибку… Похоже, у вас есть дочь.
Во рту у Мэтта пересохло, сердце бешено колотилось в груди.
– Быть того не может! Почему Лора вообще сбежала? Почему мне не призналась?
В голосе на другом конце провода звучало сострадание.
– Вы не представляете, какая буря чувств кипит в душе у девушки, которая узнает, что беременна. Некоторые с трудом с ними справляются. А некоторым так и не удается.
Мэтт почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы. Впервые за все эти годы у него действительно возникла уверенность – Лора мертва. Полицейский в нем пытался напомнить, что доказательства тому крайне неубедительны, что все эти утверждения еще предстоит тщательно проверить, по сути дела – провести полноценное расследование. Однако в глубине души он был уверен, что обнаруженные Алексис Пирт факты подтвердятся. Она была разумной женщиной и никогда не стала бы сообщать такое, не будучи во всем твердо уверенной как минимум на девяносто девять процентов.
Он почувствовал еще один, почти физический удар – дошли последние слова Пирт. Боже! Если все правда – у него есть дочь. И не где-то, а здесь, в Фенфлите.
– Миссис Пирт… – Слова давались с трудом. – Как зовут приемных родителей?
– Джеймс и Линда Годдард. Имя девочки – Джемма.
Прошло десять минут с окончания разговора, а Мэтт все еще мерил шагами пол кабинета. В голове бушевал коктейль из причудливых предположений и безумных идей.
Джемма? Его дочь? Сколько ей лет? Неужели двадцать семь? Она выглядит намного моложе. Есть ли в ней что-то от Лоры? От него самого? Цвет волос у нее как у Лоры. А энтузиазм по поводу выбранной карьеры – как у него. Да, точно такой же целеустремленный полицейский. Она никогда не упоминала, что выросла в приемной семье, – да только кто вообще про такое говорит? Если верить миссис Пирт, жизнь у нее сперва не задалась, быть может, она делала все, чтобы забыть свои первые годы с их травматическим опытом.
