Вытащив мобильник, Дэвид набрал номер Ричарда; как и ожидалось, телефон был выключен. Выругавшись, он взялся за рацию и приказал патрульной машине подъехать по адресу, который дал им Гарри Коттон, – в какой-то паре кварталов от полицейского участка.
* * *
– Знаю, инспектор Хэммонд, что я вам не нравлюсь, но больше всего меня сейчас заботит Мэтт. – Эди был совсем не рад, что суперинтендант куда-то сорвался для срочного разговора. Ему не хотелось рассказывать подчиненному друга, как старший инспектор развлекался с сержантом. Так что он оставил эту часть истории в стороне и сосредоточился на теории посттравматического синдрома, а потом добавил: дескать, подполковник мог винить Мэтта в том, что его жена уделяет слишком много времени и энергии столь опасной работе.
– Вы полагаете, что он мог организовать похищение собственной жены? – По унылому голосу Джейсона было ясно, что идея его не вдохновила.
– Понятия не имею. Просто думаю, что неплохо бы его проверить, вот и все. Мне доводилось видеть людей, которые слишком долго были на фронте. Да их в любой армейской психушке пруд пруди! – Эди встал. – Просто не забудьте сказать суперинтенданту, ладно? При нынешних обстоятельствах потратить на это минуту-другую, надеюсь, не повредит?
* * *
Имя Тед Мэтту ничего не сказало. Да, перед ним фальшивый констебль Эдвард Деннис, но что их связывает? Может, Тед – преступник, которого он когда-то задержал? Отец или брат убитого ребенка?
– Надо же, как он тщится меня опознать… – В голосе убийцы ему почудилась странная нотка. – Однако в данный момент на твоем месте – и поверь, я знаю, что говорю, – я бы заботился совсем о другом.
– И о чем же? – прорычал Мэтт.
– Для начала – об ответах на кое-какие вопросы.
– Это я хочу услышать ответы на кое-какие вопросы!
– Я, я, я! – оскалился Тед. – Бедный Мэтти! Прямо все тяготы мира на твоих плечах!.. Да что ты знаешь о страданиях? Ничегошеньки!
Глаза собеседника пылали гневом, и Баллард понял, что уговорить этого человека будет очень непросто. Он решил попробовать другой подход.
– Извините…
– Ну да. И все проблемы разом решены, так? – Тед встал и не спеша подошел к Джемме. – А вот эта девушка, – он поднял ничего не выражающее лицо за подбородок, – о страданиях знает все. – Он отпустил голову, которая снова упала на грудь, и двинулся дальше по кругу. – И вот эта шлюха, она тоже знает все о страданиях. Во всяком случае теперь. – Он принялся рассеянно мять ее грудь.
Внутри у Мэтта вспыхнула ярость.
– Не трогай ее!
– Прошу прощения – а иначе что?
Баллард напрягся, пытаясь одолеть кожаные ремни, и закричал от бессилия.
– Хм, а этот? – Тед провел пальцем по грязной щеке мальчика. – По-твоему, он что-нибудь знает о страдании? – Убийца надавил посильней, ноготь впился в щеку. – Подозреваю, что да.
Мэтт ничего не мог сделать, не мог отогнать от них этого зверя. Он мог лишь говорить.
– Помнится, вы обещали «побеседовать».
Тед глубоко вздохнул и направился куда-то внутрь мельницы. Свет прожекторов ослаб, превратился в неяркое сияние. Мэтт стал осматриваться.
– Да, я собирался побеседовать. – Вернувшись, Тед подошел к креслу, уселся поудобней и сложил руки на коленях. – И раз уж мы так хорошо сидим, можно начинать. – Он вполоборота повернулся к Мэтту. – Для начала я задам кое-какие вопросы. Я буду внимательно наблюдать за твоей реакцией, и, если меня все устроит, я предоставлю тебе определенные привилегии. Все ясно?
– Какие еще привилегии?
– Поймешь в процессе разговора. Считай, что участвуешь в телевикторине, просто твои соперники могут выиграть или проиграть нечто более существенное, чем обычно. – Тед усмехнулся. – А результат зависит только от тебя.
По спине у Мэтта пробежал холодок.
– Итак, начали. Вопрос номер один. Готов ли ты нарушить правила ради того, кого любишь?
– Я ведь здесь, разве нет? Один, без «жучков»… Я бежал из участка, словно преступник, и никому не сказал, куда направляюсь. Так что ответ – да, я уже их нарушил.
– И ради кого именно?
– Ради кого, по-вашему? Ради моих коллег и ребенка, само собой!
– То есть, оставляя ребенка за скобками, это не ради твоей дочери и не ради женщины, с которой у тебя не слишком приличные отношения? Просто ради коллег?
Мэтт заколебался.
– Ради Лиз, Джеммы и Райана. Все они – невинные жертвы. Я нарушил правила ради них.
– Хорошо, я тебя понял. – Тед задумчиво погладил бороду. – И ты полагаешь, что они еще живы? А стал бы ты нарушать правила, зная, что они мертвы?
– Я обязан верить, что они живы. И потом, вы мне обещали, – добавил Мэтт.
– Однако, легавый, мне свойственно лгать.
– Да что вы говорите? Какая неожиданность!
Тед рассмеялся.
– Ладно. Следующий вопрос. Если – я подчеркиваю, если – окажется, что кто-то из троих все же мертв, то лучше кто?
– Как я, черт возьми, должен ответить? Я хочу, чтобы все трое были живы!
– Чисто гипотетически, кого из троих ты предпочел бы увидеть мертвым? Кто для тебя меньше всего значит?
– Я не стану отвечать! Я не могу!
– Время идет. Мне нужен ответ.
Тед, соскользнув с кресла, направился в центр круга, к подносам со шприцами.
– Тик-так. Тик-так. Отвечай, легавый. – Убийца нагнулся вперед, рука повисла над одним из подносов, потом над другим.
– Прошу вас, это неправильный вопрос. Прошу вас! – Глаза Мэтта метались между неподвижными телами. Совсем еще молодая Джемма? Лиз, его любовь? Или мальчик? Для кого-то из них его ответ будет означать катастрофу. – Умоляю, Тед! Как можно на такое отвечать?
Убийца, казалось, задумался над его словами. Присел на корточки, скорчил гримасу.
– Хорошо. Я сформулирую иначе. Если ты в состоянии спасти кого-то одного, то кого спасешь?
– Еще хуже! Я своим ответом не одного кого-то к смерти приговорю, а двоих! – Мэтт почти срывался на крик и изо всех сил старался сохранить остатки самообладания. – А ответить все равно невозможно. Вы мне постоянно напоминаете, что я полицейский, а значит, я обязан защищать человеческую жизнь. Каждую!
– Какая досада. – Тед переменил позу и уселся, скрестив ноги, перед шприцами – вероятно, содержащими смертельный яд.
– Тед, ну подумайте. – Мэтт попытался добавить своему дрожащему голосу хотя бы толику убедительности. – Вы и сами говорите, что лжете, как же мне выбирать? Я выберу одного из пленников, чтобы спасти, а вы вместо этого его убьете, или же решите, что я блефую, и убьете кого-то еще. При том, что все трое и так могут быть уже мертвы. Я не могу вам верить, а значит, не могу и выбирать.
