Однако я молчу.
– Значит, вы и тогда сомневались, – прерывает тишину сержант.
На экране застыл кадр холмов Клампс: черные птицы на фоне светлого неба.
– Мы опросили всех протестующих, которые находились в то время в лагере. Никто не упоминал о Шоре, пока его имя не всплыло в связи с нападением в Уорике несколько месяцев спустя.
– Это не доказывает его отсутствие.
– Но и присутствие Шора в Уоттенхэме мы доказать не смогли. Он утверждал, что в тот день был далеко от холмов, однако свидетелей, способных подтвердить его слова, нет. Тем летом Шор точно бывал в лагере, а найденный в его доме браслет определенно принадлежит Ханне…
– И все же вы не уверены, что это он, – завершает мое предложение Куинн.
– Дело вел Осборн, и он не сомневался в виновности Шора.
Все замолкают. Эл Осборн уже на пенсии, хотя когда-то был легендой долины Темзы. Отличный коп и вообще приятный человек – а это сочетание, поверьте мне, встречается не так уж часто. Он многим в этом отделении помог серьезно продвинуться по службе – и мне в том числе. Несмотря на то что Шор так и не получил свое за Ханну Гардинер, по молчаливому согласию дело считалось закрытым. Если открыть его снова, поднимется шум.
Я делаю глубокий вдох.
– Слушайте, буду с вами честен. Да, я и вправду сомневался насчет Шора. Он не смахивал на убийцу и тем более на преступника, который тщательно все продумывает. Я не утверждаю, что все было заранее спланировано, – Ханна вполне могла стать случайной жертвой. Однако следы замели очень тщательно. Никаких улик, никаких следов ДНК, ничего. Поверить не могу, что Шор все это устроил. Парень он не шибко умный, поэтому и попался в Уорике. Я все время думал, что мы упустили какую-то деталь или зацепку. Но мы так ничего и не нашли.
– До сегодняшнего дня, – тихо добавляет Гислингхэм.
– Точно, – соглашаюсь я, снова глядя на экран. – Версию о том, что Ханна вообще не покидала Оксфорд, что с ней что-то случилось именно здесь, мы даже не рассматривали.
– Тогда как, черт возьми…
– Как, черт возьми, Тоби попал в Уиттенхэм-Клампс?
– Да, – говорит Куинн. – Я предупрежу пресс-службу. Если мы нашли связь с делом Гардинер, писаки тоже скоро на него выйдут. Мы должны опередить их, ребята.
– Слишком поздно. Они уже в курсе, – мрачно сообщает Гислингхэм, посматривая на свой мобильный.
* * *
Молодая женщина открывает окно и вдыхает теплый воздух. Ползущая по стене жимолость уже зацвела. На кухне мальчик пьет чай и шепчет что-то своему плюшевому медведю. Доносится приглушенный звук вечерних новостей. Где-то вдалеке мужчина оживленно говорит по телефону.
– Пиппа! – зовет мальчик. – Смотри! По телевизору показывают тот дом с кучей велосипедов на улице!
Женщина заходит на кухню, подобрав по дороге брошенную игрушку-панду, и садится за стол рядом с мальчиком. На экране телевизора репортер стоит перед оградительной лентой и показывает на место преступления позади него. В кадр попадают несколько полицейских машин с мигалками и «Скорая». Строка внизу экрана гласит: «ЭКСТРЕННЫЕ НОВОСТИ: дело Ханны Гардинер может быть связано с девушкой, найденной в подвале оксфордского дома». Нет, только не это. Только не сейчас, когда все наконец стало налаживаться… Она обнимает мальчика, вдыхая искусственно-сладкий аромат шампуня, исходящий от его волос.
– Покажем папе? – спрашивает мальчишка, вырываясь из объятий. На виске у него темно-розовый шрам.
– Нет, Тоби, – с тревожным видом отвечает женщина. – Пока не надо. Мы же не хотим его беспокоить. У него сейчас все хорошо.
* * *
«Оксфорд мейл»
1 мая 2017 года
ДЕЛО ФРИТЦЛЯ ПОВТОРЯЕТСЯ В ОКСФОРДЕ: ПОЧЕМУ ЗДЕСЬ?
Автор Марк Левертон
Жители Северного Оксфорда до сих пор пребывают в шоке после сообщения о том, что в подвале дома на Фрэмптон-роуд были найдены молодая женщина и ребенок. Пока неизвестно, как долго девушка находилась в заточении, однако проводятся параллели с печально известным «делом Фритцля», австрийца, который двадцать четыре года удерживал в подвале свою дочь и неоднократно насиловал ее, в результате чего та родила от него семерых детей. Элизабет Фритцль обнаружили, когда одна из ее дочерей серьезно заболела. Йозеф Фритцль соорудил для Элизабет целую подземную тюрьму, куда можно было попасть, преодолев восемь запертых дверей. Пока не сообщается, имелась ли похожая конструкция на Фрэмптон-роуд. Озабоченных соседей волнует вопрос: почему никто ничего не заметил?
– Это ужасно, – говорит Салли Браун, мать троих детей, живущая поблизости, – что люди совершают такие вещи. И как так вышло, что ни у кого даже не возникло подозрений? К нему ведь приходил соцработник, неужели он ничего не знал?
Другие местные жители также ставят под сомнение компетентность социальной службы, что вновь возвращает нас к делу Фритцля: регулярно посещая австрийца, соцработники не нашли в нем ничего подозрительного, несмотря на то, что трое детей его дочери жили с ним и были, по его словам, «подброшены на порог».
Дом на Фрэмптон-роуд принадлежит одинокому старику по имени Уильям Харпер. Никто из опрошенных нами не поддерживал с ним связь, хотя сообщается, что соседи видели, как сегодня утром его увезли полицейские.
Ни полиция долины Темзы, ни местное отделение социальной службы пока не сделали официальных заявлений. По предварительным данным, девушка и ребенок находятся под присмотром врачей в больнице имени Джона Рэдклиффа.
Если вы живете на Фрэмптон-роуд и обладаете какой-либо информацией по поводу случившегося, пишите нам на электронную почту или в «Твиттер».
154 комментария
VinegarJim1955
Урезали бюджет на социальное обслуживание – вот вам и результат.
RickeyMooney
Не удивлен, что никто ничего не заметил. Людям тут вообще насрать друг на друга.
MistySong
Просто кошмар. Поверить не могу, что это произошло в таком тихом местечке. Студенткам явно опасно жить тут одним.
VinegarJim1955
Но она ведь не студентка? Иначе ее давно стали бы искать, да и в газетах написали бы о пропаже. Жуть, аж тошно.
Fateregretful77
Я когда-то был соцработником и знаю, с каким давлением они сейчас сталкиваются. Времени в обрез, едва успеваешь побыть со своими подопечными. С полицией долины Темзы я тоже пересекался и могу сказать, что со своим делом ребята справляются отлично. Проверяйте факты, прежде чем обвинять других.
* * *
Утро вторника, 8.45. Дверь открывает молодая женщина в белой рубашке и хлопковой юбке. Всем своим видом она источает свежесть и бодрость, отчего рядом с ней я вдруг чувствую себя каким-то потрепанным и неопрятным. В последнее время такое случается все чаще.
