– Нет. Ни в коем случае. Это безумная идея, Алекс, ты же знаешь. Не понимаю, как тебе вообще такое в голову пришло.
На самом деле, я все понимаю. Ярость в ее взгляде смешивается с мольбой.
– Адам, он же просто маленький мальчик. Одинокий, потрясенный и страшно напуганный. Трудно представить, через что ему пришлось пройти. Его отвергает собственная мать. Понятно, что он не справляется: годы в темноте, а теперь вдруг, – Алекс обводит рукой больничное отделение, каталки, людей, – все это. Малышу нужно несколько дней в тишине и спокойствии без переизбытка эмоций.
– Этим должна заниматься соцслужба, а не мы, ради всего святого. Может, они уже кого-нибудь ему подобрали…
– Не подобрали. Медсестры сбиваются с ног – слишком много деток и недостаточно семей, желающих взять ребенка. И речь идет о краткосрочном размещении, всего на пару дней…
– Пусть так, но не отдадут же они его любому, кто проходит мимо. Есть правила, на одобрение кандидатуры уходят месяцы…
Алекс перебивает меня:
– Я поговорила с Эммой. Она сказала, что это не совсем по правилам, и все же для нас могут сделать исключение. Ты ведь полицейский, и меня она знает уже много лет. Эмма запишет это в журнал как «персональное размещение», потому что мы возьмем мальчика всего на несколько дней. Знаю, скоро приезжают твои родители, но к тому времени мы уже отдадим его обратно. А если даже и нет, я уверена, они всё поймут.
Алекс умоляет, понимая, как это невыносимо: для нее – молить, для меня – слушать ее мольбы.
– А как же работа? Надо все подготовить, и даже если Харрисон на такое согласится, отгул я сейчас взять не могу…
– Зато я могу, – быстро вставляет Алекс. – У меня сейчас мало дел, разрешат поработать из дома. Как раньше с Джейком.
Ее слова бесшумно взрываются в воздухе.
– У нас есть симпатичная комната, – тихо продолжает она, не поднимая глаз. – И в ней все необходимое для ребенка.
Становится только хуже. Одна мысль о другом малыше в кровати Джейка… с его вещами…
Я шумно сглатываю.
– Я не хочу. Прости, но я не хочу. Не дави на меня, пожалуйста.
Алекс касается моей руки и заставляет повернуться так, чтобы я посмотрел на ребенка. Мальчик сидит под столом в углу детской комнаты и глядит на меня, посасывая большой палец. Прямо как Джейк. Это невыносимо.
Алекс подходит так близко, что я чувствую исходящее от ее тела тепло.
– Прошу тебя, Адам, – шепчет она. – Если не ради него, то ради меня.
* * *
Открыв глаза, Куинн смотрит в потолок, затем переворачивается и проводит рукой по обнаженной спине Эрики Сомер. Какая же у нее классная задница… Он улыбается Эрике, повернувшей голову в его сторону. Ее волосы так восхитительно растрепаны, что у Куинна вновь просыпается желание. Все дело в контрасте между тем, как Эрика строга в форме и как раскована без нее. А раздевать ее, переводя из одного состояния в другое, – это невероятное удовольствие…
– Хотела спросить, – говорит она, приподнявшись на локте, – кто беседовал с преподавателем из Бирмингема, ты или Гис?
Гарет ведет пальцем по ее позвоночнику. Честно говоря, в данный момент можно закинуть мысли о деле куда подальше. Он пытается прижать Эрику к себе, но она отталкивает его.
– Я серьезно, у меня просто вылетело из головы.
– А никак нельзя отложить этот…
– Нет, это важно. Так ты или Гис?
Сдавшись, Куинн ложится на спину.
– Гис. Сказал, что старик – тот еще засранец.
– Кто-то ведь упоминал, что первая жена Харпера родом из Бирмингема?
– Да, что-то такое было… А что?
– Миссис Гибсон из седьмого дома сказала, что мужчина, который приезжал к Харперу, говорил с легким бирмингемским акцентом. Даже если он не сын, то, может быть, приходится ему родственником по жене? Племянником, например…
Куинн приподнимается.
– Знаешь, а это неплохая идея. На работе первым делом проверь, не было ли у его первой жены родни мужского пола и подходящего возраста. Если так, найти их будет не сложно.
– Хочешь, чтобы я этим занялась, а не Гис?
Куинн касается локона ее волос, крутит его меж пальцев – сначала нежно, потом сильнее, притягивая Эрику к себе.
– Конечно, – тихо отвечает он. – Это ведь твоя идея, а Гису не следует приписывать себе чужие заслуги. Я хочу, чтобы ты еще кое-что сделала, и это задание только для тебя одной.
– Ну, если это приказ сержанта… – игриво отзывается Эрика, скользя рукой под простыней.
– О да, – хрипло говорит Куинн, чувствуя, как она проводит языком по его коже, – это, черт возьми, приказ.
* * *
Полночь. Пятно желтого света и тихое бормотание медсестер на посту.
Вики лежит, свернувшись на кровати в тугой комок, и рыдает, зажав рот кулаком, чтобы никто не услышал. Все это время она не отрывает взгляда от фотографии, которую одна из сестер поставила на прикроватную тумбочку.
На снимке – ее сын.
* * *
Утром в четверг я прихожу в отдел рано – Куинн уже на месте, прикалывает к доске список задач. И насвистывает. Я сверлю его взглядом, пока он не замолкает.
– Извините, босс. Просто хорошее настроение.
Мне известно, что это значит. Хорошо, хоть рубашка свежая – не знаю, что за девушку он нашел, но явно приглашает ее к себе.
– Пресс-конференция в полдень, – говорю я, – так что если есть какие-нибудь новости, выкладывай, иначе мне придется выдавать банальности вроде «следствие продолжается». Что там с ДНК? Что насчет Харпера?
– Его проверяют каждые пятнадцать минут. По словам охранника, бо́льшую часть времени Харпер либо спит, либо бормочет что-то себе под нос. На всякий случай позвали его врача, она обещала прийти во второй половине дня.
– Хорошо. Я собираюсь в больницу, попробую снова разговорить девушку. Если повезет, она расскажет нам, что случилось. Ну, или хотя бы опознает Харпера, тогда мы сможем предъявить обвинение. Бакстер ничего не нашел среди пропавших без вести?
– Пока нет. Зависит от того…
– Сообщал ли кто-нибудь о ее пропаже. Я в курсе, Куинн. Что еще?
– Есть пара зацепок, но ничего конкретного. Я вам сообщу, если что. Вы же после больницы вернетесь сюда?
– Вообще-то нет. Возможно, придется ненадолго заскочить домой.
Куинн вопросительно смотрит на меня. Знает, что я о чем-то умалчиваю.
– Мы, наверное, возьмем мальчика на какое-то время, пока Вики не встанет на ноги. В соцслужбе никак не могут найти ему семью.
«Пока не встанет на ноги»? Что за бред я несу?
